- Ты слишком впечатлителен. И, тебе не убежать от страха, что преследует тебя, до тех пор, пока не заглянешь ему в лицо. Покажи мне то, чего следует бояться. То, что страшнее смерти. То, что больнее боли. То, что не ведомо другим. Ведь, ты сам искал это. И ты нашёл…
- Да, – он продолжает тяжело дышать.
- Сейчас я буду называть слова, а ты говорить, с чем они ассоциируются у тебя… - Он тоже закрыл глаза. – Радость. – медленно тянет она слова.
- Запах весны. Вкусная еда… Понимание.
- Отчаяние, – продолжает старуха.
- Безысходность. Злость, ненависть, отвращение, – на этот раз без колебаний отвечает он.
- Глупость, – медленно, но внятным высоким тоном прозвучала она.
- Девочка подросток, – ответил мальчик.
- Почему? – поинтересовалась она. Почему не дети?
- Потому что в отличие от детей, их лексикон расширяется. Некоторые комбинации их слов могут повергнуть в шок своей не связанностью.
- Хорошо. Ты уверен, что это не заблуждение?
- Это мировая тенденция, бабауль. Гугл в помощь.
- Какая ещё тенденция? Порой, ты говоришь, как взрослый. Но, эмоции заставляют тебя ошибаться. И это плохо. Взрослые – истинные глупцы. Они не способны творчески мыслить. Все художники – дети. А великие гении – это большие дети. Избавься от шаблонов. Выйди за рамки, которые перед тобой ставят каждый день. Может, ты обжёгся о подростковую любовь? Я знаю, что у тебя есть маленькая тайна. Страх, искусственно выращенный. Даже здесь, когда ничто не угрожает тебе, лишь одна мысль об этом вгоняет в панику. Психологи развитых стан десятилетиями пытаются открыть этот феномен. Я видела твои записки. Картинки. Все считают тебя сумасшедшим, но это не так. Ты совершил невероятное открытие, за которое можешь получить от меня много конфет, и не загреметь в психушку. Попытайся вспомнить те картины. Передать их описание.
- Когда я вырасту, я бы хотел возглавить страну и заставить людей страдать, – он открыл глаза и сильно сжал вспотевшие кулаки. – Я хочу делать больно, потому что в боли есть смысл. Она даёт эмоции. Самые разные. Иногда это страх. Невыносимый. Это очень неприятно осознавать. Когда грань пройдена, остановиться уже невозможно. Тело сковывает изнутри, а сознание пытается найти объяснение необъяснимым вещам. Когда приятные вещи переходят в тревожные. Наступает страх неопределённости. Худший из всех, что мне приходилось испытать. Это не тот страх неопределённости, о котором вы знаете. Он не имеет отношения к сложности выбора.
- Поэтому сюда и приехал мистер Галон, – отвечает она. – Не так часто к нам заглядывают иностранные гости.
- Где он спрятался? – оглядывается по сторонам парень.
- Не важно. Именно благодаря ему, ты сейчас в безопасности. Ты давно стоишь на учёте в полиции. Тебя заберут либо в тюрьму для несовершеннолетних, либо на принудительное лечение, если ты не будешь работать с нами.
- Это не страшно, – спокойно отвечает он. – В обоих случаях, я сразу покончу с собой, но прежде… я наслажусь смертью тех, кто это сделает. – Старуха засмеялась тихим скрежетом.
- Если бы тебя слышали наши психиатры, – продолжает смеяться она. – Боже, я боюсь сидеть здесь, – она протёрла свои глаза и снова посерьёзнела. – Тебя обвиняют в убийстве трёх человек, а тебе нет и шестнадцати. – Он громко усмехнулся:
- Вы же знаете, что ту девчонку сбила машина. У меня нет машины. Это доказано.
- Это сделали твои друзья, в твоём присутствии. Значит ты причастен. – продолжает старуха. – Ты покрывал их.
- Они не друзья мне. У меня нет друзей, – почти сразу отвечает он. – А покрывал, потому что мне угрожали расправой.
- Тебе вообще не нужны друзья или ты не можешь найти их? Очень важно делиться с кем-нибудь своими мыслями. Получать поддержку. Одиночество в твоём возрасте очень опасно. Нельзя быть всегда замкнутым в себе.
- Друзья нужны детям и дуракам.
- Кто это сказал тебе? – с недоумением облокотилась она на стол. – Неправда. Расскажи мне про тот случай. Обещаю, об этом никто не узнает.
- Жаль, - с дьявольской ухмылкой он посмотрел ей в лицо. – Хочу, чтоб каждый знал это. Раньше весь мир для меня был серым, но с тех пор он полностью почернел. Я не знаю, что заставляет меня продолжать. Может быть любопытство. Ни в чём больше нет смысла. И я никому не желаю мести. Вы её даже не заслужили.
- Кто мы? – уточнила пожилая женщина.
- Люди. Я испытываю ненависть ко всем людям. И, иногда я хочу, чтобы они мучительно страдали, все до одного. Или, чтобы просто исчезли.
- Ты прошёл трудные испытания. Но ты не должен ломаться. У тебя впереди вся жизнь. Ты здоровый и неглупый парень. Даже не думай сдаваться. Ну, что там было, давай вспомним. Девочка по имени Настя пропала без вести. И, в лесу было найдено расчленённое тело, вблизи вашей деревни. Сожжённые останки были закопаны в земле. – Он молча опустил голову, смотря в одну точку. Старуха прерывисто осторожно вздыхает. – На двух машинах были вмятины и как на это смотрела полиция?
- Их тоже проверяли. Они сказали, что врезались в столб у себя во дворе. Это железная труба для газового отопления. – начал парень. – Они специально пробили этот столб большим молотком, на уровне капота. Так же как пробили бампер машины моего отца. И им поверили.
- Её сбили на твоих глазах?
- Нет. Они привезли её в багажнике. – Собравшись с мыслями, он посмотрел в окно.
Старенькая Toyota Camry въезжает в последний двор деревенского дома. С одной стороны, стояли другие дома. С другой стороны – лес. Это окраина небольшого селения. Во дворе было достаточно чисто. Возле белого, железного забора, стоял отцовский кроссовер Шевроле. Всюду усажены цветы и кусты, огороженные декоративными камнями. Из приехавшей машины вышли четыре человека. Они вели себя спокойно. Или пытались так вести себя. Всё же ощущалась нервозность. Какая-то внутренняя тревога. Особенно, у парня с водительского сиденья. Это был Сергей. Они подошли к дому, собираясь позвонить в дверь, как вдруг один из них повернул голову:
- Вон он, – без особой радости, остальные посмотрели в ту же сторону.
- Привет, Коля. Как дела? – начал Сергей. Он был его одноклассником и другом детства.
- Как обычно, – улыбнулся парень в ответ.
- Кто у тебя дома? – спросил другой парень.
- Какая разница, – отверженно ответил Николай.
- Пойдём, кое-что покажем. – Сергей подошёл к переду машины. – Сильно заметно? – напрягшись, он ждёт реакции друга.
- Пустяки, царапина, – усмехнулся парень. Тот взволнованно улыбнулся в ответ.
- А теперь иди сюда, – он открыл багажник. Там лежало человеческое тело, в большом чёрном пакете. Он приоткрыл его, и оттуда показались босые ноги.
- Что это? – испугавшись, парень встал, как вкопанный и глубоко задышал. Он хотел убежать от сюда, но бежать некуда. Он был у себя дома.
- Ни что, а кто. – поправляет его другой парень.
- Это Настя Цзума. – Продолжает Сергей. Глаза его налились слезами. Руки затряслись. Он заправил ноги обратно в пакет и закрыл багажник. – Она не дышит, мы проверяли. – Еле сдерживаясь от слёз, он осмотрелся по сторонам. – Помоги нам куда-нибудь её деть. – Николай в ужасе, молча стоял на месте. Словно во сне, он слышал, что говорят ребята, но не разобрал ни слова. Другой парень, Вадим, тоже одноклассник Николая. Он схватил его за плечо и толкнул в открытую заднюю дверь машины. С двух сторон сели другие парни, зажав его по середине. Сергей сел за руль, и рядом с водительским сиденьем, Вадим. Они молча поехали по ухабистой дороге, шмыгая носами и смотря на улицу через окна дверей. Судя по всему, они уже знали, куда едут. На поляну, за большим карьером. Там были старые сенокосы. Но сейчас, сюда почти никто не ходит. Может, только охотники. Остановившись, они вышли из машины.
- Это машина твоего отца? – спрашивает Николай Сергея.
- Только попробуй хоть кому-то сказать про это, – со злостью он смотрит ему в глаза.
- И где ты её сбил? – снова спрашивает Коля.
- В горе, на повороте. Возле дома твоей сестры. Вроде бы никто не увидел. – Николай без эмоционально, молча смотрит ему в лицо. – Что смотришь? – психанул тот. Он взял Колю за грудки. – Хочешь, расскажу наш план? Ты разрежешь её по частям, и мы сожжём её. – бешенным взглядом смотрел он на него. Сергей был выше почти на голову и ощутимо здоровей щуплого паренька.
- Да отпусти его. – возмущаются друзья. – Зачем разрезать, если можно и так сжечь или просто закапать.
- Ты тупой, что ли? – переключился на него, разъярённый здоровяк. – Тут же скоро весь лес прочёсывать начнут. Если просто закапаем, тело быстро найдут и распознают. А если так сжечь, нам придётся пионерский костёр разводить. Тоже увидят.
- Точно. – согласился другой парень.
- Пусть он её расчленит, – Сергей взял Николая за шею. – Если что, мы на него всё свалим. Намажем кровь на машину его отца. Стукнем её кувалдой, и делов то. Поэтому, молись, чтобы об этом никто не узнал. А если расскажешь всё, мы тебя тоже убьём. Терять будет уже нечего. Усёк!
- А она так-то красивая, – достал из багажника тело Вадим. – Может сначала её трахнем? – спросил он остальных.
- Давай, – согласился второй парень. – Я первый. – Они вместе распечатали пакет. Странно, но не каких повреждений на теле не было видно. Внутри Николая началось какое-то жжение и тошнота. Он смотрел, как они раздевают мёртвую пятнадцатилетнюю девчонку. Стянув с неё трусы, не долго мешкая, он подогнул одну ногу вверх и без особой брезгливости засунул своё хозяйство по самые яйца.
- Афигеть! – смотрит он на другого парня, продолжавшего снимать бюстгальтер. – Я думал у неё расслабятся мышцы и не будет так хорошо обжимать. – Он продолжил быстро всовывать и высовывать. – У неё даже лучше, чем у живой. – он глубоко задышал, подняв вторую ногу.
- Она точно хоть умерла? – подставил ухо к её рту второй парень. – Хоть бы искусственное дыхание сделали.
- У неё сломана шея. Какое нахрен искусственное дыхание. Там уже все артерии полопали. Отойди, не мешай! – замедлился в проникновении Вадим.
- Вот придурки. – Морщит лицо, смотря на них Сергей. – Живая не давала, хоть мёртвую вздёрнут, идиоты. – покачивает он головой. У Николая затряслись коленки. Он подошёл к машине. В багажнике лежала лопата. Ничего не понимая, он схватил её и побежал в сторону ребят. Размахнувшись, со всей силы, он ударил по спине акрофила, похоже, сломав пару рёбер. Кувыркнувшись в сторону, Вадим застонал:
- Спина, спина-а-а. – Сергей с силой толкнул парнишку в спину, что тот упал, кубарем прокатившись пару метров. Схватив лопату, он подбежал к нему и начал лупить по ногам.
- Что ты делаешь, ублюдок! – перестав бить, он пошёл в сторону машины. – Караульте, чтоб он не сбежал. – Обратился он к другим. Вернувшись с большим, разделочным ножом, он бросил его возле трупа. – Давай, разрезай её. Тебе не впервой. Ты и не такое делал раньше. Быстрей! Мы до вечера должны успеть. А ты помолчи. – обращается он к стонущему приятелю. За шкирку, он поднял Николая с земли:
- Ты не слышишь, что я тебе говорю. Мы тебя тоже тогда тут похороним. – продолжает давить на него Сергей. Левым кулаком, Николай врезал ему прямо в печень:
- Я быстрее тебя расчленю, чем её. – Отскочив от неожиданности, рослый парень схватился за живот. Его глаза блестели. В агонии, он улыбнулся в лицо старому другу. Эту ненавистную улыбку Николай запомнил на всю жизнь. Схватив нож, Сергей начал махать им прямо по рукам отбивающегося бедолаги. Длинные глубокие парезы, в состоянии шока почти не ощущались. Он лишь чувствовал колкие прикосновения, и видел, как кровь стекала по локтям.
- Ладно! Ладно! Ладно!! – заревел Коля пятясь назад. – Я сделаю, всё, что хочешь. – Сергей наконец остановился. Он снова бросил нож возле трупа.
- Давай, – махнул он головой. Еле волоча в больших гематомах от ударов лопатой, свои ноги, Николай сел на карачки возле тела. Дрожащей рукой, он схватил нож и подполз к девчонке.
- Прости меня… Так и не успели познакомиться, – еле слышно, в слезах и соплях мямлил он. Осторожно прислонившись своей щекой к её лицу.
- Быстрей! – следит за ним Сергей. Николай осмотрел её голое тело и, в состоянии эффекта, принялся за коленные суставы. Он даже не знал, где ни точно находятся, и резал наугад, там, где помягче. Чуть ниже чашечки. Постепенно, в руках появилось жжение. Порезы продолжали сочиться кровью. Через пару минут, он отрезал ногу. Ещё через две – вторую. Затем стопы, кисти, локти, плечи, голову и бёдра. Ничего не осознавая, он до последнего надеялся, что это просто страшный сон. Закончив, Сергей тыкнул лопатой ему в спину:
- Отдавай нож. – Тот бросил тесак в сторону.
- Пожалуйста. – скулит Николай. – Отпустите меня.
- Сейчас сожжём и отпустим. – Второй парень кидал ошмётки тела в давно разведённый костёр. Другой, подошёл к нему с бутылкой воды. Он поливал на его порезы в руках, что-то приговаривая. Николай упал на спину от изнеможения. Он смотрел на пасмурное небо. Ветер разгонял пушинки одуванчиков. Они медленно, спускались вниз. Как белые зонтики, крутились и падали. Верх поднимался дым горящего костра. Запах жареного мяса. Такой же, как на шашлыках. Он закрыл глаза. В темноте, он видит крутящиеся зонтики. Они налились красным цветом и кружились вокруг него.
- Всё ясно, – старуха поставила перед ним большой прозрачный стакан с коричневой водой. А рядом положила горстку разных таблеток и пилюль. Справа, молча сидел мужчина средних лет. Он был в инвалидной коляске, а в ухе торчал беспроводной наушник. В руках у него стакан с тем же содержимым.
- Это Какао? – по запаху определил Николай.
- Да,– ответила она.
- От куда вы знаете, что я люблю его?
- Твои родители рассказали.
- Эти уроды ничего обо мне не знают. А таблетки оставьте себе, – отодвинул он их рукой.
- Ты живёшь в благополучной семье, по меркам нашей страны. – Старуха снова села на своё место. – Что не так с твоими родителями? Они бьют тебя? Унижают?
- Они в первую очередь свалили на меня всю вину. Вместо того, чтобы скрыть вину, они не могли даже выслушать меня. Они сами рассказали милиции, что я угнал их машину. Не думая обвинили меня. Они во всём и всегда обвиняли меня. Постоянны недовольны. У нас полное непонимание. Наверное, потому что я не такой, как они. Мы живём в разных мирах. У них крестьянское мышление. Они хотят сделать меня себе подобным куском дерьма. Они, как и все, издеваются надо мной за другие взгляды на жизнь.
- Я долго беседовала с ними, – продолжает пожилая женщина. – Они не показались мне странными. Обычные родители. Они хотят, чтобы ты хорошо учился. Поступил в институт и хорошо зарабатывал. В чём здесь проявляется, как ты сказал, крестьянское мышление? Разве, они не дают тебе видеть мир по своему?
- А что для вас хорошо зарабатывать? Работу, можно найти и без института. Зачем хорошо зарабатывать? Чтобы выделиться из массы окружающей толпы? Носить дольчи и габбана, вместо китайских шмоток? Купить машину не в кредит, а сразу? Или купить городскую квартиру, не на окраине, а в центре? Зачем? Это одни и те же ценности. Безработных нищебродов и людей с высокими зарплатами. У них общие стремления. Общее видение мира. Но, мне это не надо. Я рот топтал вашим ценностям. Для меня они всего лишь воздух. Я не хочу загорать на заграничных пляжах. Не хочу выплачивать ипотеки, налоги, кредиты. Я не какой-то борец за справедливость. Мне плевать на вашу систему. Но я родился частью этого дерьма. И, это не то, в чём бы я хотел пулькаться всю жизнь. Этот грёбаный мир не может больше дать мне ничего нового. Может, следующий ход за мной? Я по-другому чувствую. По-другому ощущаю. А вы… Вы на столько пусты, что порой, мне кажется вас не существует. Что вы, всего лишь плод моего воображения.
- И в кого ты такой умный? – спрашивает старая женщина.
- Пфф, – с насмешкой выдавил парень. – Мои родители спрашивают это в противоположном ключе.
- Я знаю, что счастье не в деньгах. И, даже не в материальных ценностях. Зря ты думаешь так про всех, судя лишь по своим знакомым. Деньги дают возможность выбора. Но, не счастье и даже не свободу.
- А вы знаете, что просто люди с большим достатком, имеют больше свобод, чем миллионеры или миллиардеры?
- Нет. И почему же.
- Они не привязаны так плотно к своему бизнесу. При этом, они могут позволить себе всё то же самое, например, покататься на яхте, самолёте, отдохнуть в лучшем пентаусе. Разница в том, что одни покупают это, а другие берут в аренду. И те, кто покупает, пользуется этим реже, чем те, кто арендует. Ну, если, вы конечно, миллиардер из развитых стран, и более-менее честно заработали капитал. Чтобы удержать его, день и ночь нужно следить за рынком. Искать уязвимости и перспективы, чтобы не остаться с пустыми руками. Сегодняшние миллиардеры – заложники собственной игры. Рабы – мазохисты.
Мужчина в коляске слегка улыбается, поднимая брови. Почесав голову, он обращается к старухе:
- Давайте меньше лишних слов. А то я на рейс опаздываю. Что там с его родословной? – глубоко вздыхает он. – Я слышал, его дед по отцовской линии страдал психическим расстройством. – Николай озадаченно смотрит на него. Затем на эту бабку, в надежде, что она переведёт.
- Да, – тоже на английском отвечает она. – У него были наклонности к разным вещам. При этом… я не помню, как его зовут, но он был большой фигурой. Генеральный директор или что-то вроде того. Не формально, ему принадлежали большие предприятия, ещё с советских времён. И, был, например, один инцидент, когда в столовой ему подали холодную еду. За это, он заставил поваров пить жидкий азот. В результате, у нескольких людей была язва.
- Кошмар, – поразился доктор.
- Так же по словам родных, он немного симпатизировал фашисткой германии.
- А от куда он родом?
- Из какого-то села Свердловской области. По национальности – русский, вроде бы.
- И, что с ним стало? – спрашивает мужчина.
- Он скончался в бедности от передозировки наркотиков, где-то в начале двухтысячных. Медленно, но верно сам загнал себя в могилу. Всё его имущество принадлежало государству. А после смены режима, он так ничего и не приватизировал. Испугался дяденек в кожаных куртках, ну вы понимаете.
- Теперь понятно, чьи гены у мальчишки. – усмехаясь смотрит на него мистер Галон.
- О чём вы говорите? – спрашивает парень. Старуха глубоко вздохнула.
- Учи английский, Коля. – улыбается она в ответ, уходя от темы. – Нам интересно, откуда ты всё знаешь. У тебя хорошее глобальное мышление. Не дай боже, тебе прийти к власти.
- Не волнуйтесь, Софья Венедиктовна. У вас ещё есть шанс спрятать меня в психушку. – ехидно смотрит он через лоб.
- Это правда, – улыбается она, смотря на приезжего коллегу. – Но сначала, ты расскажешь нам ещё кое-что.
- Собственно, можем начинать. – сказал доктор, поближе подкатившись к столу и поставив свой пустой стакан. – Начинайте. Всё по его записям. Мы попробуем представить это максимально полно, и определим, стоит ли это реальных экспериментов или нет.
Старуха вдумчиво смотрит в окно. Они замолчали на пару минут. Будто собирались с мыслями.
- Сконцентрируйся, – внимательно посмотрела она на него. – Не забывай, зачем ты здесь. Откуда ты приехал? Давай же, зайди туда. Открой… - тянет она свои слова. – Открой дверь своего старого дома. – Коля начал крутиться по сторонам. Звуки вокруг усиливались. Он слышал, как вода капала из крана. Как стучали стрелки часов. Как шумел холодильник в соседней комнате. – Те ужасы, что случались в жизни, ничто по сравнению с этим. – продолжает она. Раздались ужасные звуки скрипки. Это мелодия, монотонная и до отвращения фальшивая. Он просто начал смотреть на стол в одну точку. Перед ним появилась картина, относительно небольшого дома. Двухэтажный, довольно красивый для здешних мест коттедж. Это его дом. Дом его семьи. Он стоял один, на краю старой деревни. Подойдя к калитке, он повернул ручку и открыл её. Медленными, неуверенными шагами он вошёл во двор. На улице сразу наступил вечер. Сумеречные огни хорошо доносились с пустой дороги. Дом резко вспыхнул ярким пламенем! И снова потух. Это было едва уловимо, и почти не напугало его. Скорее, озадачило. Противные звуки скрипки стихли. В доме разносились какие-то стуки. Словно загипнотизированный, он открыл дверь и вошёл в тёмный чулан. Впереди был вход в дом и ещё в одно помещение. Та дверь была открыта и в кромешной тьме, на ощупь он подошёл поближе. Мельком бросив взгляд в ту темноту, он увидел черты застывшего человеческого лица с тёмными впадинами в глазах и скулах. По телу пробежали мурашки, он в голос вздохнул и ворвался в дверь дома, с силой хлопнув её за собой. Осмотрев прихожую, он хотел было двинуться в гостиную. Оттуда доносился разговор. Пытаясь прислушаться, парень подошёл поближе и ещё больше пришёл в недоумение. Это был совсем не человеческий голос. Он не естественно быстрый, и высокочастотный, словно в быстрой перемотке. Более того, слова вполне разборчивы, но совершенно непонятны. Это полный бред. Просто набор букв. Появляются небольшие паузы. Словно задаётся вопрос. А затем, не меняя интонации сам себе отвечает. Что-то вдруг перехотелось идти туда. Он побежал по лестнице в свою комнату на втором этаже. Надеясь оградиться от всех и просто спрятаться под одеялом. Поднявшись в коридор, там стояли цветы. С большими лепестками и длинными ветками. И журнальный столик.
- Открой меня, – говорит детский голос из нижней дверцы стола. – Это голос его брата. Он прошёл мимо, открыв дверь в спальню. У окна, спиной к нему стоял мужчина. Это был его отец. Он что-то высматривал на соседском участке. Не придав этому значения, парень двинулся к своей кровати. Он осторожно сел, в ожидании, когда мужчина покинет комнату. Тот начал качаться из стороны в сторону и переступаться с места на место. Он так поворачивался. Его тело неподвижно, как и суставы. Он, словно окостенел. Пол под ним заскрипел. Ужасные звуки той скрипки вернулись. Они убивают своим фальшам. Беспрерывным воем. Он повернулся и быстро двинулся вперёд. Неуклюже, как манекен. Его словно переставляли с места на место! Нет, нет! Он идёт ко мне! Голова мужчины затряслась. Сверху вниз. Быстро. Очень, очень быстро! Парень соскочил с кровати и побежал из комнаты. Но тот догнал его и прижал к стене! Нет!! Его руки холодные и твёрдые. Он весь твёрдый, как пластмассовая кукла. Глаза его выпучены в одну точку. А зрачки были подвижны. Они быстро вертелись по сторонам. Его лицо сморщило толстыми вертикальными складками. Он завизжал! Завизжал в ужасе или от боли. Он не был зол. Он был напуган. Его рот скукожило, так, что губ уже не видно. Нырнув ему под мышку, сломя голову парень выбежал из комнаты. Журнальный столик был открыт, и оттуда торчали детские ноги. Они, как желе вертелись и сгибались во всех направлениях. Как большие сардельки с сопровождением с непонятными звуками, доносящимися с низу. Это же старая весёлая мелодия: Ай хапл пээн ай хапл апл, оу, пайнапл пэээн. Ай хапл пэээн, пайнапл апл, оу пэн пайнапл апл пэн. Ту-ту-ту-ту-ту-ту-тутуту. В музыкальном сопровождении. Он мигом спустился вниз, перепрыгивая сразу по две ступеньки. Прямо у него на пути, неподвижно стояла женщина. Он подвернул ногу, резко затормозив. Её голова повёрнута в зал. Туда от куда разносилась музыка. Она медленно повернула голову на паренька. Её лицо размазалось. Оно повернулось лишь частично. Шея стала толщиной с голову. Глаза смотрели в пустоту. Они выпучивались, становились ярче и чётче. Это ужасно! Парень хотел на одной ноге попрыгать обратно наверх, но услышал, как там быстро захлопала дверь. Это лицо наводило всё больше ужаса. Оно продолжало кривиться. Скулы вытягивались. Губы растягивались, глаза увеличивались, а кожа рябила чёрно белыми пятнами. Мгновенно, её волосы поседели, а руки по плечи исчезли. Тогда он с криком, зажмурил глаза и побежал прямо на неё. На удивление, её уже не было. Открыв глаза, в темноте, он увидел множество чёрно-белых портретов, увешивающие весь коридор. Свет включился сам по себе и в этих портретах была эта женщина. На каждом из них она ужаснее и ужаснее. Мелодия танцующего японца ускорилась. С дрожащим дыханием, прихрамывая парень вошёл в зал. Там танцевал неизвестный мужчина. Точно так же, как мужик на видео, только быстрей. Музыка не только ускорялась, она ещё и менялась. Она становилась менее чётким. А песня вообще поменялась. Поменялся голос. Неразборчивый, женский вокал под гудки, хлопки и противное шипение. Парень одним глазком заглянул на кухню. За столом сидела неизвестная женщина. Она быстро хлопала себе по лицу обоими руками. Это лицо становилось всё более плоским. За открытым холодильником стояли голые ноги. Танцующий парень неестественно задёргался. Его ноги начали быстро переступаться. Но ужас наводило то, что они гнулись так, словно без суставов. Очень резко он принимал самые неудобные позы, и каждое его движение наводило всё большую тревогу. Словно не одна его конечность не принадлежала ему. Между тем лицо мужчины продолжает улыбаться, как ни в чём не бывало. Вдруг… из-за дверцы холодильника высунулось женское тело. Оно надломилось в пояснице на девяносто градусов. У неё самое обычное, живое лицо. Волосы свисали до пола. Она начала стукаться о стену. Как надломленная соломинка, переступаясь на месте, она вертела туловищем и колотилась своим окоченевшим телом глухими. Та, что хлопала по своему лицу, начла соскребать с свою плоть, словно мягкий пластилин. Она отрывала куски лица в одном месте и небрежно приляпывала их в другом. Парня будто парализовало. Он уже прибывал в полном шоке. И даже не чувствовал боли в ноге. Побежав из дома, в глубокой панике, он без оглядки в дверь чулана, хотел было вырваться на улицу, но она не открывалась. Ему нужно было нащупать затвор. Но его там не было. Нужно было включить свет. Снова подойти к входной двери. С отчаянными воплями, держась за стену одной рукой, чтоб не запнуться, он пошёл к включателю. Уже почти подойдя, он врезался в какой-то большой мешок. Лицом уткнувшись в него. От неожиданности, он оттолкнул его от себя, что есть сил. Эта преграда отлетела, но не на долго. С такой же силой, она врезалась в него. Отмахиваясь, зажмурившись даже в темноте, он всё же включил свет… Это вовсе был не мешок. Это повешенное человеческое тело. На голове одет серый плетёный мешок. Это тепло одетый мужчина. Из последних сил, парень подбежал к двери… Но затвора не было. Его не было! Просто пустая дверь с рукояткой. Громкий удар заставил его подскочить на месте. Тот труп упал с верёвки и продолжил неподвижно лежать. Лампочка стала светить красным светом. Ужасные звуки. Они опять усилились! Инстинктивно бросив взгляд в открытую дверь чулана, он увидел то самое лицо. Оно улыбалось. Неестественно и безумно! Его рот был в форме треугольника. Красный свет замерцал. Всё вспыхнуло ярким пламенем. Его тревога достигла максимума. То лицо, неподвижно начало вытягиваться к нему. Голое, тощее красное тело ползёт сквозь огненное пламя. Громкие вопли, напоминают бешенный прерывистый смех. Постепенно, лицо вытягивается вниз. И, вдруг, когда он уже не может продолжать. Когда его психика уже сломлена. Перед ним открылась дверь. Дверь на улицу. Соскочив из последних сил, он выбежал во двор. И подбежал к калитке. И тут, ужасные звуки стали ещё более ужасными. Громкие помехи резали его уши. Прежде чем открыть крючок, он наклонился за забор низкой стальной двери. Там, на корточках неподвижно сидел тот красный урод! Эта голова поднята кверху, смотря ему прямо в лицо. Полностью чёрные глаза, и не каких эмоций. Сердце сжалось от испуга. Повернувшись назад, он побежал на задний двор. Как вдруг резко остановился. Ровно, с прижатыми по бокам руками, тот человек стоял в углу возле гаража. Он хотел было снова рвануть, но тот стоял уже на его пути. Так же ровно и неподвижно. С немного искривлённым, без эмоциональным лицом. Он начал появляться везде и всюду. В каждом углу и на каждом шагу. Зажмурив глаза и закрыв уши, он упал на землю, там, где стоял, в конвульсиях дёргаясь, как сумасшедший. Мало кто в жизни достигал максимального уровня тревоги. Но, если это произошло, нельзя закрываться в этом состоянии, иначе могут ждать худшие последствия. Психические осложнения гарантированы каждому здравомыслящему.
- О ужасть, – вмешалась старуха. – Теперь, открой глаза. – Жуткий скрежет засел в его голове. Он до сих пор преследовал его. Отдалённые отголоски пронзительного шёпота, не куда не исчезли. Открыв глаза, он остолбенел в холодном поту. С выпученными глазами, старуха улыбалась тем же треугольником. Её скулы слегка вытянулись по сторонам, а кожа стала гладкой, словно смазана парафином. Слизкие маслянистые руки сзади схватили его за лицо. Он завертел головой и в панике разбил стакан, что стоял на столе.
- Достаточно. Остановись. – дёргает его профессор, говоря на английском. У Николая помутнело в глазах. Он сильно запыхался. Быстрым взглядом, он взволнованно обежал всю комнату. Сердце бешено колотилось. Во рту пересохло. Придя в себя через пару минут, он продолжил беседу:
- Это можно продолжать до бесконечности.
- Интересно, – смотрит на своего коллегу уже нормальная старуха. – В этом направлении ещё не работали так углублённо, но ты должен привести более весомые аргументы, чтобы рассматривать это, как феномен «сознательной смерти».
- Обойдётесь без более весомых аргументов, – рассердился парень. – Может вам ещё фильм снять? Может это и не физическая смерть, но могу поклясться, если вы пройдёте через все описанные мной этапы, вы не будете прежним. И, нужно учитывать, что к каждому должен быть индивидуальный подход. Мой дом – это мой страх. Это вам не жалкие сцены насилия, по стандарту фильмов 70-х. Я не пытаюсь подавить инстинкты самосохранения. Напротив, я пытаюсь обойти их. Лучшее применение этого воздействия, наверное, в видеоряде. Это, как в «Заводной апельсин», если помните. Только с научной точки зрения. Мой страх неопределённости достигается при чётком соблюдении всех условий. Сделать забавное странным. Странное сделать тревожным. И удерживать это, в течении того времени, пока мозг не откажется продолжать. Очень важно не закрываться. Очень важно не заходить в тупик. Необходимо предоставить свободу выбора. Чтобы человек остановился по своей воле. Чтобы он замкнулся в себе. Замкнулся на всегда. Мозг не выработал к этому защитный рефлекс. Так как это не входило в эволюционное развитие действительности. Это всего лишь одна из множества уязвимостей, не успевших не то что бы адаптироваться, но и сформироваться. Я чувствую, что если продолжу прибывать в этом состоянии долго, то просто исчезну. Исчезну, как личность.
- Сомнительная тема для диссертации, не правда ли, мистер Галон. Ты говоришь так, словно твои слова — это факты. – разводит руками опрометчивая бабулька. – Такие мысли, лучше начинать со слов «я думаю», что мозг не выработал защитный рефлекс. Понимаешь? Ты же не делал исследований на эту тему. И, пока что у тебя недостаточно знаний для этого. Ты не знаешь даже большинство элементарных вещей из психологии. Отсюда, все твои домыслы, в лучшем случае – предположения.
- Я ещё раз посмотрю его бумаги. – говорит ей мужчина. – Я не могу так сразу опровергнуть его слова. Но, нужно учитывать, что у него серьёзные психические отклонения. Меня не пугает его рассказ. Или, может у меня недостаточно богатое воображение?
- Как будто фильм ужасов пересказал, – смеясь отвечает ему старуха. – Теперь объясни поподробней. – она снова обращается к парню. – Сначала ты взял забавные вещи и сделал их тревожными, как например нелепое перемещение мужчины в твоей спальни, танец или хлопки по лицу. И только потом начал наводить страх. Почему бы не сделать наоборот?
- Потому, что таким образом копится эмоциональная энергия. Когда вы точно должны как-то отреагировать, но не знаете, смеяться вам, плакать или бояться. И в тот момент, когда мозг готов выплеснуть это, я указываю ему путь. И это путь страха.
- Забавно. А если выбрать другой эмоциональный путь? – спрашивает доктор. – Ты сойдёшь с ума от смеха? На самом деле, София, я приехал сюда не столько из-за увлечений мальчишки, сколько из-за судьбы. Лучше бы Николаю серьёзно заняться точными науками. Я слышал у него к ним особенный дар.
- С таким восприятием мира у него ко всему особенный дар. – она встала со своего места и замела в совок осколки стекла от стакана, вытряхнув в мусорное ведро. – Я бы тебе советовала заняться более простыми вещами. – обращается она к мальчишке. – С твоей биографией, стать простым работягой уже подарок судьбы.
- Я замечаю некоторые вещи, в последнее время… - задумался паренёк. – Я всё больше понимаю, чем я отличаюсь от вас. Когда перед людьми ставят преграду, они останавливаются. Когда преграду ставят передо мной, я иду ещё быстрее.
- Говоришь цитатами. – снова усмехается бабулька, копошась в кухонных шкафчиках. – Читаешь книги по мотивации?
- Нет. Мне насрать на сколько оригинальны мои слова. У меня нет особой мисси, как у вас. Я не являюсь частью вас. А вы не являетесь частью меня. Я отдельный элемент. И я всегда знал это. А вы полоротики, даже имея все богатства, не сможете насладиться жизнью так, как я. Не сможете почувствовать мою боль, радость, страхи и желания.
- Тут попахивает манией величия, – вмешивается старушка.
- Возможно. Я не отрицаю этого. Я считаю себя выше той падали, что окружает меня все пятнадцать лет.
- Ему бы к нам в реабилитационный центр, – похлопав парня по плечу, с улыбкой мужчина выехал на своей электрической коляске во двор. Старуха с парнишкой вышли за ним.
- Можешь идти, Коля, – провожает она его. – Мы услышали всё, что хотели. Ухмыльнувшись, быстрым шагом, тот отправился на свою улицу.
Октябрь, 2029
Святилище Хамунаптра, Потерянный Оазис, Уральский Эмират
Абдул впервые прибыл в Смятение, хотя для него это открытая локация искусственного городка. Он получил очень ответственное задание от ИПО. Ему необходимо собрать сведения о людях, переселившихся из Реальности Газавата – запретной локации. Лишь каратели и проводники имеют доступ к ней. Однако, в этот раз пришлось сделать исключение. Он не понимает, в чём смысл его задания, но ему ужасно интересно побывать там, куда нельзя входить даже Диа Муспирини. Абдул, далеко не глупый человек. Иначе бы не занимал столь высокого статуса в Эмирате. Он прибыл сюда из Германии. Из города Ахен. Программист, инженер-конструктор, гвардеец УЭ. Один из руководителей архитектурных проектов Аль-Кунбада и многое другое. Альянс даёт за него невероятное вознаграждение в 15 млрд.$ только за мёртвого, и в два раза больше за живого. Но, пока Абдул не покидает эти жуткие места, он может чувствовать себя в безопасности. Это маленькое село окутано вечным мраком. Не одно живое существо не решится прийти сюда. Смятение – рабочая локация. Самая привычная для человека. На въезде, здесь находится огромное пустое поле. Ну, почти пустое. С одной стороны, стояли высотки подвижных небоскрёбов. Этот комплекс из десяти домов, смотрелся, словно в пустыне. С другой стороны, огромное круглое здание, похожее на храм. Оно было невероятно красивым и оригинальным. Из центрального купала, поднимались ещё два, прямо идущих один из другого, более маленьких куполов. На верху большой золотой крест. К этому зданию, под углом, тянулись кривые башни. Они были овальной формы, с направленной вниз выпуклостью. На верхних частях башен, вдоль всей изогнутой стены, выпирали разноцветные конусные возвышенности. Красные, синие, зелёные. Интересная неподвижная конструкция, разумеется с применением универсального кодирования. Здесь, как и в ледяном Оазисе, Ислам является не обязательным. Но абсурдность ситуации в том, что сюда никому нельзя. Интересно, а что ещё есть в других районах? Абдул знал, как пройти в запретную зону. Не так давно, он подсмотрел нужные ключи через аккаунт Муспирини. Собрав нужную информацию, объехав все соседние деревни, он хотел было вернуться в главный город. Но, что-то остановило его. Пролетая над Хамунаптрой, он внимательно смотрел на огромные территории большого леса. Это не тронутые человеком места. Большие участки высыхающих и узкая асфальтовая трасса – единственное, что было видно с высоты птичьего полёта. И, вдруг, его взгляд пал на огромные, непонятные буквы. Это русские буквы. Каждая из них, размером с небоскрёб и светились яркими цветами. Они стояли так далеко от локаций, что их практически не было видно. Он немного сменил курс, чтобы разглядеть их поближе.