– Так ты сам не знаешь. Понятно. Идея с антиматематикой безумна, – ухмыльнулся Дамби, – и мне это нравится. Это будоражит моё воображение. Мне хочется уже как можно быстрее рассматривать её.

 

– Чего?? – тихо захохотал Вайдах. – Убеди сначала остальных в достоверности своих расчётов по мнимым и альтернативным измерениям. Ты ещё не до конца вывел системы относительности из основной суперлогики, думаю, это куда важнее, чем бросаться в абстракции.

 

– Я знаю. Ты поможешь мне заключить в связку общие уравнения, у тебя это хорошо получается. Смиритесь уже, и примите мои расчёты за истину. С вашего позволения, я хочу воспользоваться возможностью, и дать названия логическим иерархиям. Последовательное логическое объединение, пусть будет называться «объединение дыки», в честь моей собаки, а первое суперобъединение – «гиперобъединение гомерополо», в честь не существующего племени, так же, как абсолютная полнота. У вас есть свои варианты? – поднял он левую бровь, засмотревшись в одну точку. – Предоставляю вам честь обозвать антилогику и хаотичную логику. Только, чтобы звучало круто.

 

– Да всем плевать на эти названия, приятель, – толкнул в плечо его Вайдах, намекая шагать вперёд. – Кроме тебя этими словами пользоваться никто не будет. – Из всех карет, постепенно начали выходить встревоженные сотрудники, уточняя друг у друга причину такого медленного движения. Хасте, успокоил их, объяснив ситуацию, с внезапным появлением неизвестного голоса, с которым они ведут переговоры. Убеждая людей, что никакой опасности нет, и всем необходимо обратно рассаживаться по местам. В разговор вновь вмешался Салторин:

 

– У нас ещё будет время обсудить все тонкости и нюансы. Я обещаю рассказать вам всё, что знаю. Вопрос в том, поможете ли мне вы? Только через вас, я смогу взять под контроль ваш Фоунвилл. Разве, многого я прошу? Что для вас стоит, забронировать мне местечко? Не забывайте, в данный момент, я ваш бог, и всё может оказаться так, что мы не в той реальности, в которой я предполагаю. Однако, я решил вам помочь, и надеюсь, вы ответите взаимностью. Я могу не только сопроводить вас в нужное место, но ещё и могу гарантировать защиту, от любого врага и недоброжелателя. Я могу организовать для вас лучшие условия. Снабдить самыми продвинутыми технологиями. В вашем случае, в данный момент, полностью отсутствует система управления для симбиоза. На их создание, при такой маленькой и неопытной команде, уйдут в лучшем случае месяцы, а то и годы.

 

– Хорошо, мы поняли, – нервно топчется на месте Ассам. – Тебе же сказали, мы готовы к сотрудничеству. Раз уж, ты предлагаешь свои услуги, во-первых, освободи нас от мицелия. Особенно детей. Если перед ними предстанет та же картина, что и предо мной, а я уже освободился от навязчивого мицелием изображения, то, я стану доверять тебе чуточку больше.

 

– Без проблем. Дай мне пару минут на это.

 

– Я не тороплю тебя. И, самое главное, давай проверим, какой ты есть путеводитель. Веди нас к самому высокому горному массиву в мире. И, без фокусов.

 

– Легко. Вы на верном пути. Я скажу, когда придётся менять направление. Только, к чему эти трудности? Я могу телепортировать вас сразу в нужную точку. Такой вариант вам не подходит?

 

– Нет. Мы хотим собственно ощутить размеры нашей необъятной планеты. Красоту и разнообразие природных ландшафтов, – улыбнувшись, царевич махнул рукой стоящим рядом сотрудникам. – Пройти через все трудности и испытания. Тебе этого не понять, Салторин, ты же не человек. Мы, люди, просто кайфуем от трудностей. Особенно, когда их преодолеваем. – А ты пока, расскажи о себе подробней, если тебя не затруднит.

 

– Сейчас нейросеть сильно перегружена. Я занят множеством других дел, поэтому не сердитесь, если я сведу наш диалог к минимуму.

 

– Дело твоё. Главное, не забывай указывать дорогу. Я буду иметь ввиду, что ты сможешь нас выручить, в случае чего. Например, если, мы попадём в смертельный ураган, или, что-нибудь такое, к чему мы не готовы. Раз этот мир принадлежит нашему Фоунвиллу, мы доберёмся до любой точки Земли своими силами, и своими силами войдём в него. – Наконец, колонна снова двинулась вперёд. Долид, разглаживая свои золотые длинные дреды, шептался со своими разбойниками, не обращая внимания на неизвестный голос, словно он его вовсе не слышал. Ещё бы, мужчина был до ужаса встревожен, захлестнувшей их аномалией, а сейчас, кажется, всё встало на свои места. Картинка, в глазах людей резко поменялась, будто, они телепортировались в другую локацию. Хотя, новые пейзажи не сильно отличаются, от старых, это всё равно, заставило многих людей взбудоражиться. Наконец, было решено снять повязки закрывающие глаза детям.

 

– Этот Салторин молодец. С его помощью, я чувствую себя более расслабленно. Я безмерно благодарен ему за то, что мне больше не придётся играть в эту сумасшедшую игру с погружением в будущее, – вздохнул Вайдах, довольно шмыгнув своим пяточком. – А вам ребята, разве нравиться подыгрывать ему? – спотыкаясь, плетётся сзади толстячок, не успевая за своими товарищами. – Мне постоянно он приплетает самые мерзкие роли. Я, как затычка в жопе. Второстепенный персонаж. Сначала был Цзумой, довольно крутым парнем, кстати. Потом, Хасте сказал, я не подхожу, потому что слишком полный, и неряшливый. Меня сделали Кенни, который, сдох. Потом, вовсе скатился до инопланетянина Дезманта. Это всё из-за моей внешности. Зачем на неё обращать внимание? Это так глупо.

 

– Если, тебе не нравится ему подыгрывать, то, зачем же ты подыгрываешь? – обернулся к нему Ассам. – Тебя никто не заставляет. Ты, можешь, просто игнорировать, как это делает Дамби, и Хасте сам за тебя будет принимать решения. Порой, подыгрывать ему просто необходимо, иначе, он окончательно сойдёт с ума. И, потом, эти ролевые игры, достаточно интересны, когда, так детально и глубоко продумано всё до мелочей. Я в детстве, играл в ролевые игры с братьями, и, уверен, почти все играли. А чем ещё заниматься детям, когда никаких других развлечений нет? Маленьких никуда не берут, а играть в даганялки, скукотище. Потому и приходится, сидя дома, представлять себя в образе стометрового монстра, и топтать деревянных солдатиков. И, знаешь, что я тебе скажу, дружище? Когда, люди взрослеют, их интересы не меняются, меняются, лишь их требования. Планка, которую поднял Хасте, в игре воображения, просто рвёт все границы. Наши герои обладают историей, в разы богаче и привлекательнее нашей. Потому, что в противном случае, было бы не интересно. Совершая какие-то действия, мы все влияем на общие события хитросплетённых, запутанных сюжетов, которые, похоже, уже невозможно распутать. Это же забавно. Твой персонаж, один из самых крутых в математике, во всей вселенной, чем ты не доволен? Тебя скинули с роли Цзумы, потому, что ты начал творить беспредел. Геноцид местного населения. Нам стало уже противно выслушивать твои извращённые, описания неоправданных издевательств, которые Хасте, принимает буквально. Из ключевого героя, с трагичной историей, ты сделал настоящего злодея, которому никто не хочет сострадать. Я на этой роли смотрюсь куда гармоничнее. Я, в отличие от тебя, стал помогать Сэму, справиться с мировыми заговорами и войнами. Так, хотя бы, был шанс на то, чтобы завершить нашу историю. Думаю, Хасте обидится, если мы все разом, перестанем ему подыгрывать. Не забывай, что он болен, и, для него, это не просто ролевая игра. Из-за того, что он отказался от таблеток, вытаскивать его из состояния Сэма, становится всё сложней. Нужно максимально близко соотносить его вымышленные события, с нашими, настоящими. Самое плохое то, что в нём могут проявиться опасные для окружающих личности, под видом невинных просветителей.

 

– Да, уж. Я помню, как мы пытались обратить его к реальности, – кое-как, догнал Ассама Вайдах. – Просто повторяя его имя, и сотрясая, пощёчинами, будто, он спит. Но, мы и не понимали, что сделали намного хуже. Тогда, ему срочно надо было явиться в здание совета, и мы велели парню немедленно прийти в себя. Любое наше вмешательство из реального мира, он расценивал, как аномалию, в его выдуманном мире. Пытаясь разгадать эти загадки, он ещё больше погружался в свой мир. А, когда с ним переставали взаимодействовать, он вызывал брата близнеца Глэйсона, который укреплял личность Сэма. После того случая, царевич вернулся к своему настоящему телу Хасте, только через неделю! Хотя, не вмешайся мы, и может, он вернулся бы на следующий день.

 

– Не секрет, в том, что он долго оставался Сэмом, благодаря его озабоченной младшей сестрице. Она, наоборот, пыталась его удержать там, пользуясь его телом, как секс игрушкой. А, может, она действительно его любит. В любом случае, они много раз занимались любовью, хотя Хасте даже не знает этого. Этого не знают и их родители. Думаю, им бы не очень это понравилось. Забавно, что он, по сути, живёт в двух мирах одновременно. В нашем мире, он превращается в овощ, неспособный к мышлению. Все его действия совершаются на рефлексах. Он всё видит перед собой, адекватно реагирует, на звуки. Это же не просто шизофрения. Типичные больные, с этим диагнозом, живут не в выдуманных мирах. Они живут в выдуманных телах, но, как правило, в одном и том же, окружающем их мире. – Хасте, тем временем, шел, метров на десять впереди их, и не слышал, что о нём разговаривают за его спиной. При любом раскладе, он бы их игнорировал, так, как прибывает в состоянии Сэма. А, разум Салторина, он воспринимает, как безымянного уольпагаямца с далёкой планеты из выдуманной легенды пяти могущественных. Неизвестный голос, время от времени, ведёт с ним откровенный диалог. Повадки Хасте более, чем странные. У него, будто обострился синдром Паркинсона, сразу на всех группах мышц. То, широко открывая рот, он высовывал язык, и дёргал им, словно дразнится. Вскидывая вверх руки, на уровень головы, он импульсивно махал кистями рук. Он прекрасно видел препятствия, возле себя. Перешагивал через каменные глыбы, видел вокруг себя всех людей, вот, только, держаться заданного маршрута он не мог. В его понимании, по сюжету, он вообще был на планете Терраро, в опасной пустыне, города Пангона. А вся его команда, – это экспедиция к опасному урагану, который огромной стеной, как вихревая воронка, окружал пригодный для жизни полюс, раскаленной почвы. Сэм воспринимал всех окружающих его людей, не теми, кем они являются на самом деле. Он видел в них персонажей своей выдуманной истории. При помощи своих друзей, Хасте, благополучно пришёл в себя. И, ему объяснили, что возвращаться к воображаемой реальности, пока что не стоит. Иначе, можно сбиться с маршрута, несмотря на то, что им указывают путь.

 

               Следующая остановка была незапланированной, на южном побережье Каспийского моря. Самым юным путешественникам, очень понравились пейзажи здешней природы, и, по идее, нужно было двигаться дальше, но подростки, всё же уговорили царевича сделать привал, чтобы как следует искупаться. Разбив лагерь, на ночь, сотрудники всё ещё опасались погони. Несмотря на то, что они уже слишком далеко, к тому же, им помогает Салторин. Ночь прошла без происшествий, подарив детям положительные эмоции на диком пляже. Уже в шесть утра, команда выдвинулась дальше. Укрываясь от пронзающих лучей, слуги Долида укутали головы светлыми куфиями. Сотрудники, одеты в основном, в тюрбанах и шапочках, похожих на феску. Ещё, они переоделись в белые, длинные рубахи, чтобы сберечься от пекла. Проехав целый день по иранской пустыне, им пришлось очень тяжко. Только в таких условиях бесконечной засухи и непроходимых гор, страха перед неизвестностью, перед смертью, начал проявляться истинный характер каждого человека. Сущность каждой личности. Заставляя открываться самым непристойным чертам поведения, грубым животным инстинктам. Страдая от жажды, люди впадали в депрессию, и даже в панику. Вода, была рассчитана, строго по пайкам, но под плоящим знойным солнцем, этого было мало. Несмотря на то, что Хасте позволил выдавать воду в полтора раза больше сверх положенной нормы, происходили постоянные стычки, конфликты, ссоры, и даже серьёзные массовые потасовки, между сторонниками царевича, и Долида. Они заставляли Хасте, прибегнуть к помощи Салторина, хотя бы утолить их жажду, но, гордыня царевича, не позволяла этого сделать. Возможно, он и обратился бы за помощью, только, если бы, произошёл летальный исход. Но, все были живы. Подробно описывать этот день не хочется. Мягко говоря, он был далеко не самым приятным. Благо, всё обошлось, обезвоживания ни у кого не было. Серьёзных травм в драке никто не получил. Найдя компромисс, им пришлось примириться, и третья остановка на ночлег, определилась в северной части современного Афганистана. Мало того, что на третий день, команда шла в экстремально сложных условиях, по пустынным горным хребтам, так она ещё и продвинулась больше, чем за первый и второй дни вместе взятые. Салторин, не покидал их. Время от времени, его голос, давал советы, направляя колонну в нужном направлении. Многие считали, что это существо пытается убить их, гоняя кругами по пустыне, и слушаться его не надо. Однако, Хасте, и его приближенные умели ориентироваться в местности, уверяя остальных, что движутся исключительно на восток. Лишь дважды, им пришлось повернуть на девяносто градусов, когда, колонна медленно смещалась к северу, из-за сложностей рельефа, а после, резко выравнивалась, возвращаясь на юг. В общей сложности, пройдено две тысячи двести километров, и это только половина изнурительного пути. На четвёртый день, караван выбрался из адской пустыни, ступив на территорию Пакистана. Им впервые попался лес, и водоемы. Пополнив запасы водой и едой, настроения в команде улучшились. Обстановка разрядилась. Найдя подходящее чудесное местечко, в северной Индии, неподалёку от Непала, в девять вечера, они остановились на ночлег. Это место, было покрыто густой животрепещущей зеленью, и всюду кишащей здесь живностью, что сильно напоминало им родной дом, райскую Месопотамию. Кареты, накрытые коврами, оборудованные под шерстяные, навесные пустынные дома, привели в естественный вид. Осталась последняя ночь. Если верить Салторину, завтра вечером, они будут у подножья величественной горы Канченджанги. Гималайские горные массивы, в этой зоне, тянутся на восемь с половиной километров ввысь, что немного меньше соседнего Эвереста, но, по площади и ширине территория, как раз соответствует желаниям безумных учёных. Чтобы построить там, нереально сложный, как в своём исполнении, так и в своём расположении город. Большинство сотрудников, и, тем более дети спали как младенцы, в плетёных между деревьями гамаках.  Только самые фанатичные, преданные своей мечте люди, волнительно сидели у костра, мучаясь от бессонницы. Они, молча, под шум сверчков, смотрели в никуда, каждый о чём-то задумавшись. За столь длинную дорогу, им на пути попадалась куча дивных зверей, которых прежде они не видели, но, им не попалось не одного человека. Они встречали гигантских стрекоз, по своему жужжанию и размеру, напоминающих квадрокоптер. Они встречали забавных чёрных гималайских медвежат, с пушистыми головами, и ярко выраженным контуром на морде. На пятый день, колонна, шла мимо громадный скал, коих прежде никто даже представить себе не мог. С южной стороны, огибая хребет по длинному ущелью, они прошли территорию современного Непала, наконец, остановившись там, где должно всё начаться и закончиться. Здесь дул порывистый ветер, который заметно холодел и усиливался. Сначала, на это никто не обращал внимания, но потом, когда порывы слились в непрерывный поток, ноги некоторых людей начали подкашиваться. Заснеженная буря, спустившаяся с гор, атаковала внезапно. Пытаясь спрятаться в колесницах, сотрудники не могли двигаться против ветра. Найти укрытие невозможно. Потому что невозможно сдвинуться ни в какую сторону. Долид достал кусок сажевой ткани, из кармана и поднял её вверх, чтобы понять направление, зловещего шквала ледяного воздуха. Посмотрев прямо над собой, его челюсть отвисла от удивления. Он отпустил свою тряпку и громко заорал на всю округу. Ветер дул отовсюду, на 360 градусов именно в него, всё сильнее сжимая его в маленькое, плотное кольцо. Если посмотреть вверх, то будет видно, белый снежный столб, врезающихся друг в друга хлопьев снега. Они неимоверно быстро засыпали бедного мужчину. Едва переставляя ноги, там, где только, что была трава, теперь лежит снег покалено. А, через пару мгновений, его стало уже по пояс. Громкие вопли сотрудников помогли Долиду сориентироваться в пространстве, и он пошёл в сторону криков. Встретив Винсета, товарища из своей банды, он немного обрадовался. Бедолага пытался открыть намертво замёрзшую дверь кареты. Люди, сидевшие внутри, тоже пытались открыть её, но ничего не получалось. Её словно заварили сваркой по всему шву, или прибили на сотню гвоздей. Его окоченевшие, белые руки, с закатанными по локоть рукавами, тонкой рубахи игуанового цвета, тряслись от холода. Такое же белое лицо, покрылось мелкими, ледяными кристаллами, как раса, блестящая на солнце. Подойдя к другу, Долид хотел было помочь выломить проклятую дверь. С его то, габаритами и мышцами, это не должно составить труда. Заметив большого чёрного жука на предплечий приятеля, он посоветовал ему, скинуть с себя насекомое. Испугавшись, незаметно притаившегося ползуна, Винсет резко провёл ладонью по руке. Но, жук не отцепился. Тогда он большей силой шаркнул по руке, таким же движением. Ему даже стало больно ладонь, которая врезалась в насекомое, как в камень. Жук, похоже, как-то приклеился. Он будто врос в его плоть до самых костей. Отчаявшись, мужчина схватил его и потянул, что есть сил. Он не отлипает. Такое чувство, что это кусок металла, или монолит. Выхватив нож, из поясного чехла, Винсет боком просунул лезвие между рукой, и брюхом застывшего жучка. Давя на рукоять, как на рычаг, он пытался вырвать этого примёрзшего, как ему казалось гадёныша. Руку сковала острая боль. Кожа, начала рваться, и жук вот-вот отвалится, но вдруг, он пополз. Он пополз вверх, запросто переставляя свои ножки, примагничеваясь к телу с фантастической силой. Медленно проползая, по руке, жук оставлял за собой пустоту! Он, как ластик, насквозь стирал руку, оставляя трёхсантиметровую щель. Завизжав, в панике, мужчина поднял вторую руку, и по ней ползло уже двое таких жуков. С первой руки, со стороны локтя выполз ещё один. – Что происходит!!? – упал он на колени. – Помогите мне, босс! – обращается к Долиду, его приспешник. Руки, почти полностью исчезли. Из воротника, выползло ещё штук пять зловещих насекомых, стерев ему лицо и всю голову. Через минуту, на землю упала лишь одна одежда. Выпучив глаза, здоровяк, с золотыми дредами, замер от ужаса. Он нервно стал осматривать свои руки, и ощупывать всё тело. Внезапно, вьюга стихла. Так же быстро и незаметно, как началась. Сотрудники, наконец, смогли открыть двери карет. Они окутались всеми одеждами, что взяли с собой, надеясь быстрей согреться. Низкий, одноглазый мужчина, из банды Долида, в изумлении выпучился, всматриваясь в странные снежные столбики, на краю холма. Подойдя к ним ближе, он понял, что это никакие не столбики, а человеческие фигуры в полный рост. Снеговики. Их было такое множество, что всех и не счесть. Снежные статуи, спускались вниз, до самого основания холма. Но, кто их слепил? Они появились сами, во время метели. Медленно, трясущимися пальцами, мужчина задел голову одной из фигур. Пытаясь выхватить кусок снега, рука упёрлась во что-то твёрдое. Тонкий слой снега, оказывается, являлся маскировкой, и легко опал. Перед ним стояли яркие доспехи, безликого стража Шадаха. От неожиданности, мужчина упал на зад и попятился. В ужасе, подскочив, он со всех ног помчал отсюда. Запинаясь по пути, его тело слишком сильно наклонилось вперёд, и он упал, врезавшись прямо в одну из фигур. Заорав, от страха, но, через мгновение, удивившись. Фигура эта, была из чистого снега, и рассыпалась на липкие, подтаявшие куски. Все фигуры мгновенно растаяли. Кроме него, их даже никто не увидел. А тот, с которого стряхнулся снег, просто исчез, будто его и не было. Вряд ли кто-то поверит, если он расскажет об этом. Сошлют всё на его слабое зрение, и единственный глаз. Весть снег в округе, моментально растаял, и тепло обратно вернулось. Хасте, стоял отдельно от всех, на другой стороне холма, и разговаривал сам с собой. На него не обращали внимания, думая, что он общается с выдуманными персонажами, однако, он говорил с тем детским голосом, который привёл их сюда. Сейчас, этот голос, был слышан только ему. Эти события, вызвал Салторин. Он признался в этом. Он убил пять человек из банды Долида, утверждая, что они не нужны. Команда сотрудников не пострадала.

 

– Я просто хочу, чтобы вы не забывали обо мне, – звучит голос неоткуда. – Я буду контролировать все ваши действия. И, чем дальше вы будите заходить в своих намерениях, тем больше будет усиливаться мой контроль. Я сдержал своё слово. Я привёл вас туда, куда вы просили. Теперь, знайте, я не покину вас никогда. Вам придётся забрать меня с собой, и мы станем частью единого целого.

 

– Хорошо, приятель. Успокойся, – отвечает ему Хасте. – Не надо обходиться с нами так жестоко. Язык силы, заставляет делать всё наоборот. Мы поняли, что ты хочешь войти в полное объединение, но не можешь. Ты знаешь, что мы можем войти, и не станешь упускать эту возможность. Я прав? Не надо без причины убивать людей, даже, если ты их считаешь не нужными. Если, ты сдержал своё обещание, значит, мы сдержим своё.

 

– С кем ты разговариваешь? – спросил Ассам царевича, подкравшись к нему сзади. – Где ты находишься? – спросил парень, нахмурившись, и встав рядом, по левое плечо Хасте. – Опять в игре? – в недоумении, смотрел он в лицо товарища, повернув к нему голову. – Теперь, можно туда не возвращаться. Думаю, в нашей, настоящей реальности, сюжет закончится быстрее, и намного привлекательнее.

 

– Не волнуйся. Я останусь собой, до конца. Этот долгий путь, нам окупится сполна, – сказал царевич, стоя на середине холма, глядя в горизонт заснеженных горных вершин. Они уходили в самое небо, сливаясь с облаками, кружа голову своими пейзажами, и фантастической высотой. Подниматься туда, без специального снаряжения – смертный приговор.

 

– Даже, если бы мы смогли взобраться туда, мы бы просто задохнулись, из-за нехватки кислорода, – объясняет Ассам детям, которые уже изъявляют желание покорить вершину мира. – Наше пристанище будет прямо здесь, на этой самой лужайке. С такими восхитительными видами, на все триста шестьдесят градусов.

 

– Вот именно, – поддержал его Хасте. – Мы будем жить прямо здесь. Даже, не думайте приближаться к этим горам. Это отсюда они красивые и прекрасные, а окажись вы там, будете звать свою мамочку, громче, чем, тогда, когда мы проходили пустыню.

 

– Но, они не звали мамочку, – улыбаясь, возмутился Ассам. – Они знают, что случилось с их родителями. Это заставит их ненавидеть нас до конца жизни.

 

– Не важно. Значит, мне опять показалось. Я постоянно путаю ваши голоса с теми, что живут в моей голове. Нам нужно разбить большой лагерь на несколько месяцев. Незачем терять время. Нас ждёт много работы. Долид, подойди сюда! – высокий темнокожий здоровяк, притопал с суровым выражением лица. – Ты же не обижаешься на меня за смерть свои ребят и за то, что было в пустыне?

 

– За что, мой принц? Вы невиноваты в их смерти. Вы наш законный и заслуженный предводитель. Это я погорячился там, в пустыне. Злые духи вселились в мой разум. Я должен просить прощения, – он похлопал по плечу царевича, затем покружился на месте, тщательно осмотревшись по сторонам.

 

– Думаю, мы оба погорячились, – отвечает Хасте. – Надеюсь, такого больше не повторится. Нам нужны стройматериалы. Здесь полно горной породы, так, что это не станет проблемой. Прежде, похорони своих ребят или сожги, не знаю, каких вы там ритуалов придерживаетесь. В общем, попрощайтесь со всеми почестями.

 

– А что хоронить? С кем прощаться? С оставшейся от них одеждой, которую мы уже одели на себя?

 

– Вот как? Тогда начинайте таскать камни на холм. Советую, прежде, соорудить транспортировочные телеги. Знаю, дури у вас, много, вы бы и так справились, но, времени в обрез. Необходимо добыть дерево, и шкуры крупного рогатого ската. Этим займутся сотрудники. Женщины и дети будут пока разгружать запасы продовольствия и весь оставшийся инвентарь. Бездельничать никому не позволю. Выполняй. – Долид, ушёл к своей бригаде, детьми временно командовал некий Свэнк. Сам Хасте, спустился с холма, вдоль ущелья, с тридцатью людьми, за древесиной, и добычей. Им, на удивление, попадалось множество диких лошадей, которых решили пока не трогать. К ночи, материалов было уже достаточно, для начала стройки, которая бурно началась следующим утром. Строительство шло быстро, и слаженно. Насильно, без отдыха пахать никого не заставляли. Уже на третий день, была построена половина от планирующегося селения. Этой, ночью, Хасте спал уже не в карете, а в своём миниатюрном домике. С ним спали Ассам, Делотой и ещё трое хорошо знакомых ему человек. Когда, царевич вошёл в дверь, мучаясь бессонницей, уже все накрылись одеялами, а лампы потухли. Он слышал, как кто-то возится и неразборчиво бубнит себе под нос. Проходя мимо лежака одного из своего товарища, он почувствовал, как в его ногу сильно впилась чья-то рука.

 

– Эй, что с тобой, – еле отдёрнул его от себя царевич.

 

– Мы все умрём, – послышался дрожащий, напуганный голос Ассама.

 

– Что случилось? Почему? – недоумевает Хасте. – На нас обрушится лавина?

 

– Хуже. Намного хуже, – полушёпотом продолжает Ассам. В его несвойственной интонации голоса чувствовалась настоящая паника. Будто, он вне себя, или, ему приснился кошмар. Приподнявшись, на бок, он, кажется, заплакал. – Я умру, потому что я смертный. Я вижу, как время убивает нас. Я вижу смерть каждого. Я вижу и свою смерть. Но, я не хочу! Не хочу отдавать свои чувства. Не хочу терять своих ощущений. Хочу оставаться собой целую вечность, но, этому не бывать.

 

– Успокойся, приятель, – обнял его Хасте, прижав головой к груди. – У тебя опять приступ? Это, действительно важная проблема, но зачем вспоминать о ней в такой неподходящий момент? – он погладил Ассама по волосам, и встал с его кровати. – Просто спи. Наслаждайся жизнью, ведь сейчас, ты жив, и не что не угрожает твоей жизни.

 

– Угрожает, – навалился на стену парень, отвечая грустным хриплым голосом. – Мне угрожает старость, и тысячи разных болезней. Почему, люди боятся смерти, только в тот момент, когда, она приходит? Здравый смысл говорит об обратном. Смерти можно не бояться, когда ты только что родился. Когда никого не знаешь и ничто не понимаешь. Но, когда, ты полностью осознаёшь этот мир, когда твоё восприятие развилось на максимум, терять его не хочется. Зачем радоваться жизни, если я её потеряю?

 

– Зачем ей дорожить, если, однажды, ты устанешь от неё, – продолжает Хасте, разлёгшись на своём лежаке. – Будь ты бессмертным, через пару тысяч лет, ты бы думал полностью до наоборот, моля богов о своей скорейшей кончине, или хотя бы, старости. Прибывать в одном состоянии целую вечность, по мне, так, самое страшное наказание. Наша, жизнь хороша только в коротких временных отрезках. Потому, что мы непрерывно получаем новый опыт. На длинных дистанциях, мы стали бы переживать похожие ситуации. То, что раньше было весёлым, станет скучным. Ценность теряется. Ты живёшь восхитительной жизнью, раз так боишься потерять её. Помни, что в других системах, с тобой происходит всё, что только может прийти в голову. Самое ужасное и самое прекрасное. И, то, что осознать мы даже не в силах. Если бы тебе дали бросить игральную кость, чтобы ты выбрал? Остаться в нашей реальности, или рандомно отправиться в любую другую?

 

– Конечно, я бы остался. Естественно, в моей жизни больше положительных моментов, чем отрицательных. Я не говорю, что хочу менять свою реальность, наоборот, я говорю, что хочу её оставить. И, мне не верится, что я могу от неё устать. Возможно, ты прав, это чувства обманывают меня. Интерес угаснет. Как гаснет огонь… – Ассам засопел носом. Повернувшись на бок, он заснул.

 

– Да, да, гаснет огонь, – посветил в его сторону лампой царевич, убедившись, что он спит. – Присматривайте за ним в моменты, когда он засыпает и просыпается, – обратился Хасте к остальным, присутствующим. – Буквально на пару минут, он впадает в какое-то особое состояние, похожее на психоделический транс. Это точно не лунатизм, что-то другое.

 

– Вообще, за вами обоими надо присматривать, – усмехнулся полусонный голос, одного из сотрудников. – Вокруг столько чудаков, что нормальные люди, уже кажутся ненормальными.

 

– Если, это была шутка, то она несмешная, – накрылся покрывалом царевич. – Соблюдайте субординацию, хоть немного.

 

– Согласен, переборщил. Извиняюсь, ваше величество, спокойной ночи, – прозвучал тот же голос из темноты.

 

– Взаимно, – ответил Хасте, в эту же секунду крепко заснув.

​

​

​

​

 

Долина Эдем

           

 

               В Вайелоне события разворачиваются ещё более страшно, чем могло показаться на первый взгляд. Пришедший к власти, Сальсырель, вытурил весь совет мудрейших, а несогласных просто казнил. Царь Нарус, вынужден идти у него на поводу. Тем более, он фактически, продолжал править городом, потому, как, верховный жрец, стал жить в храме Бирхаттен, долине Рохвем. Он приезжал в столицу осирисов, лишь пару раз в неделю, чтобы решить все накопившиеся проблемы. Болезнь мицелиев распространялась не так быстро, и не на всех. Она была циклична. Совершенно непредсказуемой. Вспышками, поражая по десять человек в день, а иногда, никто не заражался целую неделю. Никто не мог понять этой закономерности, однако, ожидаемой паники среди людей не было. Они вовсе не боялись подцепить гифовые осложнения. Напротив, подавляющее большинство привлекали сверх способности, которыми споры, в симбиозе наделяли человеческие тела. Население, жаждало, чтобы нейросеть, поразила их, как можно быстрей. Просто, они не знали последствий. Они не знали, что это веселье, продлится не долго. Слишком не долго. Власти, не говорили об этом. Наоборот, они поддерживали веру людей, в бессмертие. Утверждая, что теперь, они стали, не просто неуязвимы, но ещё и вечны. Старение и болезни, покинули славную столицу осирисов. Но, всё это преподносилось так, будто заслуга в этом, лично самого Сальсыреля, который молился дни и ночи напролёт, великому богу Селиму. Всесущий услышал молитвы верховного жреца и наградил людей божественным даром, взамен на покорность. Теперь, те, кто уже обратились, должны поклоняться каждый день. Соблюдать строгую дисциплину, и обряды, доходящие до маразма. Законы сильно ужесточились, ограничивая людей, во всём. Они были высечены, в мощных монументах, которыми заставили весь город. Даже на площади, где освещались культурные и научные события, теперь только новые религиозные учения. На каждом шагу, торчали непонятные грамоты, своды, правила, объявления. И, конечно же, пропагандистские лозунги, оправдывающие нововведения. Эти лозунги вешались везде и всюду. Там, где раньше была реклама. На стены, на крыши, на дороги, в школе, за городом в полях, и деревнях. Были задействованы все доступные на тот момент средства массовой информации. И, так, как, большая часть населения, были всё ещё безграмотными, он отправлял младших жрецов-просветителей, прямо на дом, в некоторые семьи, убеждая их покорно принять новые законы. Благодаря «Учению Сальсыреля», пришёл конец всем видам свобод. Свободы выбора, свободы волеизъявления, свободы мышления, даже, свободы передвижения. Теперь, людям запрещено не работать, запрещено просить милостыню, запрещено оскорблять бога своим невежеством. Женщинам, запрещено одеваться сексуально, мужчинам, запрещено вести беспорядочные половые связи. Жрицы, больше не являются проститутками. Им всем отрубили головы, окунули в керосин и сожгли, а тела, утопили в реках. Запрещено быть неверующим. Каждый обязан посещать храм Бинрабан минимум два раза в неделю. Для этого, введена специальная подтверждающая регистрация. Совет Мекров расформирован. Сальсырель не сдержал своего слова. Он обещал оставить их для связи властителя с народом. Вместо него создан совет Иманов, или «младших жрецов». Они собирали, теперь уже, обязательные налоги, с населения. Пропагандировали правильное поведение, питание, культуру и вся их пропаганда, основывалась на запретах, а не каких-то новых знаниях. На ненависти к тем, кто не живёт по новым правилам. К тем, кто отличается от остальных, то есть, к меньшинствам. Зиккураты храма, больше не разделены на духовные уровни. Теперь, по «Учению Сальсыреля», было принято решение, придумать простого, понятного для всех людей, единого бога. Им стал бог Селим, что не удивительно. Ведь, раньше, именно он являлся вершиной познания, и люди помнят это. Божество сильно упростилось, и стало по своему восприятию, где-то на третьем-четвёртом уровне, что, примерно, соответствовало бы религии ислама или христианства. Рифту не нравится такой расклад. Он не поддерживает жестокую «политику запретов» Сальсыреля, из-за которой, царь стал врагом для многих влиятельных людей. Для всех членов бывших советов мудрейших и старейших, за исключением, наверное, только своей жены, которую, естественно, тоже изгнали. Всем Филзасом, управляет палата «старших жрецов». Старшие жрецы – это религиозны политики, управляющие новым совсем некомпетентным советом мудрейших, которые, по сути, наделены безграничной властью, и подчиняются одному лишь верховному жрецу. Палата старших жрецов состоит из десяти человек, и, они так же не слушают царя, как и раньше его не слушал совет мудрейших. В принципе, для Наруса, ничего не поменялось, за исключением того, что его народ вгоняют в геноцид. Эта мысль, не даёт ему спокойно спать. Прошла неделя, с тех пор, как ушёл Хасте, а в городе произошло столько событий, что и не счесть. Сегодня, проводится новый религиозный праздник, придуманный Сальсырелем. Торжество, в честь начала новой эпохи в истории человечества. Эпохи, когда, бог, даровал им безграничные способности. Площадь гропи отнюдь не была полностью заполненной. Большинство людей, предпочли не ходить на церемонию, и, к приезду верховного жреца из Бирхаттена, активисты, сектанты решили силой согнать народ, в большую толпу, чтобы Сальсырель был доволен.

 

                 Огромные башни, защитных стен города, с крышами в форме открытых крокодильих пастей, и изогнутыми, волнистыми шпилями, в виде языков, ярко сверкали на солнце. Ворота распахнулись, под громкое завывание трубачей. По обе стороны от дороги, выстроились солдаты в сияющих доспехах. Они стояли по стойке смирно, в две длинные колонны, до самой площади, обращённые лицом к дороге. Симфонический оркестр, и песенный хор, воспевал великого жреца-бога, всевластного и всесильного жреца Сальсыреля. Он въезжает в город с немыслимым пафосом. Всегда делая из этого незабываемое событие. Впереди его сопровождающей свиты, шли уроды. Мерзкие создания, похожие на огромных младенцев. У них неестественно большие, лысые головы. Короткие, кривые руки, и маленькие, косолапые ножки. Выпирающие гладкие животы. Эти твари, выращены из пробирок Рохвема. Долгое время, они скитались по вымершим деревням южной Месопотамии, в поисках пропитания. Сальсырель, предложил им, служить ему, и он будет хорошо о них заботиться. Лица мерзких детёнышей-переростков, чем-то измазаны. Толстым слоем грязи или воском. На их глазах, одеты специфические очки «всевидящие очи». Это гигантские накладные стеклянные глаза. Их настоящие веки, приклеены к искусственным, большим векам и когда они моргали, это было, мягко говоря, кринжово. Их жабьи глаза, являлись, святыми аксессуарами, которыми, они предвидели злых духов и все надвигающиеся опасности. В Вайелоне, их видят впервые. Они носят статус оракулов, или предсказателей. Розовый и голубой дым, извергается из-под ног невиданных пятиметровых чудовищ! Это Вабетгеты, – пятнистые рыбы-мамонты. Мутанты, или чудеса эволюции. Об их происхождении никто не знает. Четверо бок обок запряженных зверя, медленно топали, сотрясая всю землю. Их длинные, как у динозавров хвосты, имели широкие плавники на концах. Большие уши, чёрные глазки, и изогнутые бивни, разветвлялись, будто ветви деревьев. Головы их, покрыты красными, мягкими присосками, торчащими во все стороны, шипами или трубочками. Они шевелились, надувались, сжимались и вытягивались, как черви. На их хоботах, снизу, до верха, торчали маленькие, светящиеся, как фонари выпуклости. На конце хобота, разместились красные сетчатые глаза, как у огромной мухи. У хобота, есть длиннющие усы, две антенны, как у жука, и зубастая пасть. Погодите-ка, это были вовсе не хоботы. Это что-то другое. Какой-то отдельный организм. Свисая с головы, рыбы-мамонта, чудная хреновина, была помесью сколопендры со змеёй. На спинах громадных зверей, сооружена невероятная конструкция, напоминающая пирамиду, скрепляющая вабетгетов между собой. Двое шли сзади, а двое, спереди. На верху пирамиды, стоял чудесный волшебный трон. Описать его словами, практически невозможно. Трон был, будто из ткани. Его яркая спинка поднималась высоко вверх, изгибалась вдаль и развивалась на ветру. То же самое, с широкими, до самого пола, рукоятями. Они, сильно вытягивались по сторонам, и развивались, в разные стороны, как флаги. Внутри огромного трона, стоял маленький, белый бриллиантовый трон, с массивной, круглой спинкой, которая накладывалась поверх спинки первого трона. Эта спинка, состояла из множества, сплетающихся друг с другом форм, изображая человеческие фигуры. На троне сидел он. Царь царей, и вождь вождей. Гордо подняв голову, и сложив ногу на ногу, он смотрел только прямо. Ему плевать на бесчисленные овации крики, визг и суету, на всё, что происходит возле него. Позади четырёх дивных животных, шагала целая армия жрецов. С накладными твёрдыми бородами, в длинных золотых платьях, до самой земли. На их головах высокие, расширяющиеся сверху колпаки. А, сзади их, уже тянулся ровный строй конной армии, из двух тысяч человек. Личная гвардия Сальсыреля. На площади собрались самые влиятельные люди. Бинрабан окружили со всех сторон. Тысячи людей, медленно ходили вокруг храма, все, как один, опустив головы вниз. Сверху, это выглядело завораживающе. Кружащийся поток, медленно и равномерно, закручивался, будто, в ожидании чего-то. Раньше, такого никогда не было. Очередное нововведение старших жрецов. Подобравшись к площади, воины, быстро развели толпу по сторонам, создав проход грандиозной свите верховного вождя. Дойдя до храма, пока жрецы парковали его питомцев, Сальсырель одним прыжком, взобрался на внешнюю сторону второго зиккурата, чтобы ему было всех видно. Там, его уже ждали главные приспешники. Квирем и Дабгок – лидеры мнений правительственной палаты. Те самые жрецы, с разрисованными лицами, которые ходили с ним на переговоры к царю Нарусу. Поприветствовав друг друга, они осмотрелись по сторонам. Вид отсюда был шикарен. Широкий выступ, между зиккуратами, тянулся в круговую, ровной дорожкой из белых блоков, торча метра на три. Сальсырель заготовил торжественную речь, минут на двадцать. Произнеся свои слова, которые не имели никакого смысла, и не несли ничего нового. Он апеллировал сложными понятиями, просто, чтобы что-то сказать. Его политические навыки вышли на новый уровень, и теперь, нести несвязный бред с умным видом, мог не только царь Рифт, но и он, всевышний жрец. Опустив громкоговоритель, Сальсырель поскакал по этажам Бинрабан, как по ступенькам слоёного торта. Добравшись до самой вершины, он развёл руки по сторонам и провозгласил молитву, на языке нахмау, которая звучала из его уст так грозно, словно это заклинание. Эхо раздавалось во всех уголках площади. Под эти свирепые вопли, дюжина уродливых глазастых оракулов, вздымали огромное, металлическое знамя на самую вершину. Это символ Сальсырельской религии, который он, нагло украл у религии Эбек – самой высшей религией, относящихся к первому духовному уровню, по субъективному мнению самых умных дядек. По мнению людей с самым низким абстрактным мышлением, самая высшая религия находится на первом зиккурате, ведь, Учение Селима, запрещает гласно превозносить какую-либо религию над другой, чтобы не создавать конфликты. Люди должны просто понимать это, но не озвучивать. Пятиметровый знак Эбек, имел форму четырёх фигурных скобок разного цвета. Две фигурные скобки, зеркально отражались, создавая овал, с остриём вверху и внизу. Два других сегмента, размещались по краям центральных, слева, остриё, направленно вниз, справа – вверх. Это напоминало, разорвавшуюся с двух сторон цепь, с горизонтального ракурса. Обозначая физическую и духовную свободу. Однако, теперь, этот символ не носит смыслового понятия. Он был выбран, не просто потому, что гармонично смотрелся. Религией Эбек, пользовались лишь мудрецы. Для народа, она слишком сложна в понимании, поэтому люди и не осознают, что поднятие данного символа, это как насмешка над ними. Тонкий троллинг, над узниками  все запрещающей религии. Растолкав своих немощных слуг по сторонам, Сальсырель выхватил у них знамя, и сам поднял его, без труда установив на шпиль, в виде искусственной пальмы, сплетенной из железных прутьев. Толпа, начала двигаться. Они, так же по кругу ускоряли свой шаг, обегая высокие монументы, которыми была заставлена вся площадь. Жрецы, рассевшиеся в позе лотоса, у основания башни, начали хлопать в ладоши и издавать странные звуки, похожие на песню, быстрый ритм. У них на головах одеты, золотые колпаки из выпуклых шариков. Интонация их голоса походила на бараний стон, только протяжный. – Эу-эу-эу-э, Эу-эу-эу-э, Эу-эу-эу-э, – что-то в этом духе, и так беспрестанно. Народ, двигался всё быстрее и быстрее. В дальних рядах, люди уже бежали вокруг храма. Они начали подпрыгивать, сильно задирая колено, ближней к святыне ноги. Кружась в левую сторону, они все задирали левую ногу. Детям это нравилось, и они веселились, повторяя за взрослыми, принимая церемонию за пляску. Спустя пару минут, толпа разогналась. Один за другим, совершая обороты, вокруг храма, подскакивая, как козлики, они текли мощным потоком, словно горная река. Громкий топот тысяч людей, превратился в звенящий грохот, приглушающий, даже поющих жрецов.