Если, вы не верите простым людям, тогда как же объяснить случай с сыном Боната (член царского совета, близкий друг Наруса). Когда, его поразила неоткуда нарастающая боль, в руке, затем, он ударился при падении, и боль моментально прошла. Постепенно, время обращается вспять, но, мы игнорируем эти моменты, изо всех сил стараемся этого не замечать. Кому это выгодно, как думаешь? Навряд ли это мицелий. Помнишь, у Хасте были загадочные песочные часы? Те, в которых песок падал снизу вверх? Может быть, дело в них. Где они сейчас?

 

– Брось, сын мой, – Рифт с трудом поднял свои слипающиеся водянистые веки. – Ты становишься слишком суеверным. Опирайся на слова учёных, в крайнем случае, жрецов, но не на рассказы деревенских жителей. Я не знаю, как и из чего были сделаны те часы, но я точно знаю, что дело не в них. Мы пытались их изучить, ещё двести восемьдесят лет назад. Раскрыв ёмкость сосуда, исследователи выпустили песок наружу. Он взлетел вверх, и прилип к потолку. Антигравитационные свойства очень впечатлили, и они решили поэкспериментировать с подъёмной силой. Она была очень слабой, и тяжелее листа с бумагой, поднять ничего не могла. Тогда, они выпустили часть песка на улице, который, ожидаемо, улетел в небо. Оставшийся песок, отправили в учебную лабораторию. Так он там и стоит до сих пор, в стеклянной колбе. С тех пор прошло почти триста лет, а люди начали жаловаться на возврат времени только в этом году. Не состыковка. А что насчёт рек. Я думаю, они покрылись плесенью. Они гниют, подобно моей плоти.

 

– Ты сам-то веришь в свои слова? – Голем встал, поставив стул на место. – С чего вдруг, реки начали гнить? Я не опираюсь не на чьи-либо слова, кроме здравого смысла. А тебе, советую немедленно заканчивать эту бессмысленную игру и начать что-то предпринимать. Хотя бы, собери совет и поставь всех его членов в известность о случившейся напасти.

 

– Но, ты тоже член совета, – дрожащей рукой, ухватился за пустой бокал царь. – Вот и собери совет. Или, ты думаешь, я смогу разрешить эту проблему? – он начал залпом пить тёмную кровь, которая медленно втекала из его горла, в ёмкость, наполняя бокал. Заметив это, Нарус испугался, и, выпучив глаза, выплюнул жидкость прямо на Кегет, отбросив от себя стеклянную чашу, которая разбилась о каменный пол, разлетевшись на множество мелких осколков.

 

– Что случилось? – подскочил с места Шапей. – Кровь была отравлена?

 

– Нет, – в недоумении, хрустя костями, старик с трудом поднялся с места. – Вы это видели? Мой бокал был пуст. А потом, наполнился, через мой рот. Со мной такое впервые. Вынужден, признать, раньше, замечал странные вещи, происходящие с окружающими, но не со мной. Я всегда списывал это на банальную усталость. В мои-то годы, простительно. Теперь, я верю, что с нами, действительно, что-то не так. Не нравятся мне эти временные петли, – он подошёл к осколкам, и поводил по ним ногой. – Но, время не идёт назад для всех. Оно возвращается небольшими эпизодами, на небольших участках, – бубня сам себе под нос, Рифт вынул длинную трубку, наполненную сухой травой Идан. Эту чудную траву, осирисы открыли, и стали курить, лет двести назад. Она воздействует, как слабительное, тонизирующее вещество. А, при отваре, как сильное психотропное вещество. – Возможно, кто-то, или что-то пытается вернуть нас в прошлое. Но, не в то прошлое, которое мы пережили. А в то прошлое, которого не было.

 

– Смелое предположение, отец. Оно имеет место быть, – согласился Голем. – Что бы это ни было, мы не способны противостоять этому, пока не поймём его природу. Мы должны понять, чего от нас хотят.

 

– Я предлагаю, детально рассмотреть хронологию последних событий, чтобы понять в какой момент, начала проявляться аномалия, – высказал своё решение Шапей. – Тем временем, они покинули зал совета, и спустились на первый этаж на механическом лифте, в виде плоской квадратной плиты, встроенном прямо в пол, с противовесом. – Мы не знаем нашего врага, и, мы даже не знаем, враг ли это?

 

– А кто же это, если не враг? – возмутился Голем, откинув свой бардовый плащ. – Поверь, малыш, друг никогда бы не стал чернить нам реки, – они продолжали двигаться по декорациям мини Вайелона, направляясь в сторону выхода.

 

– Хорошо. Значит, это враг, – согласился праправнук. – Невидимый. Я не думаю, что нас пытаются вернуть назад во времени. Скорее, перед нами открылись новые возможности. Я полагаю, это связано, с эволюцией мицелия, только и всего. Теперь, мы одновременно чувствуем временной поток, и в прямом и в обратном направлении, просто, не замечаем этого. Знаю, звучит глупо, и, вы сразу возразите, что в таком случае, время бы для нас попросту остановилось. Но, не спешите с выводами. Что, если, мы стали ощущать сразу две реальности? Ведь, такое возможно в симбиозе с гифами?

 

– Что ж, это тоже интересно, но, послушайте мою точку зрения, – Голем остановился, наслаждаясь лёгкими порывами тёплого ветра, огромной террасы, ведущей к площади Гропи. – Помнишь, отец, ты рассказывал, что раньше, больные, были в симбиозе сразу с Двундо и Полихором. Тогда, они проживали скоротечную жизнь, но имели немыслимые силы. Они могли даже общаться с мицелием. Мицелий рассказал им, что он не является единственным в своём роде. Существуют и другие формы нейросетей, в том числе, северные проститы. Но, высшим разумом, является некий Салторин, который контролирует все возможные процессы. Только он может сотворить подобные явления, необъяснимые природой. Мы не можем помешать ему. Мы можем только наблюдать со стороны. Приспособиться и смириться. Если, он захочет прервать наш род, значит, это произойдёт, Но, если верить рассказам о его могуществе, он мог бы легко убить нас в любое мгновение. Просто, подумав об этом, – царевич вздохнул, догнав собеседников, и, они начали спускаться по ступеням. – Что если, этот Салторин, не самая высшая сущность? На каждого крутого парня, найдётся парень по круче. Он мог ослабнуть в борьбе с конкурентами. У них, как и у нас, могут происходить большие перемены, меняющие расстановку сил. Почему бы нет? Следствиями их невидимых для нас воин, рушится не только материальный мир, но и пространственный, и временной. Ещё, я забыл упомянуть один важный факт. Чужие народы и дикие племена, стали стремительно пропадать. Скоро, за пределами Эдем, не останется не единого человека. Они исчезли. Возможно, они мигрировали, когда оазисы высохли, а возможно, мы исчезли мы. Сгорели в невидимом пламени матричного хаоса. Лежим на самом дне бескрайней бездны, являясь обыкновенным пеплом, сами, даже не осознавая этого.

 

– Твои догадки всегда отличались пессимизмом, – остановился у голубых лошадей царь. – Из-за этого, в твою точку зрения, никогда верить не хочется. Поезжайте в деревню Завак. Прикажите строителям, перекрыть все каналы, в которые чёрная плесень, ещё не успела попасть. А я, соберу совет. Если, эта дрянь, выберется из реки на сушу, нам придётся, бежать, как можно дальше. И, мы пойдём на восток. Вы знаете почему. Возможно, мы отыщем хоть какие-то следы давно сбежавшей команды. Это успокоит мой разум, и я получу умиротворение. – Нарус, отправился в направлении Бинрабан, а Шапей вместе с Големом сели в карету формой движущейся морской волны, и резво тронулись с места. Чёрные наросты, маленькими комками, покрыли крыши башен городских стен. Кончики извилистых языков, тянущихся ввысь крокодиловых голов, будто начали гнить. Люди не уделяли особого внимания, стремительно размножающимся чёрным паутинам в каждом уголке города. Они постоянно были заняты. Всегда суетятся, куда-то спешат. За неделю, рабочие построили дамбы, с двух сторон трёх, всё ещё чистых от черноты каналов, соединяющих реки Тигр и Евфрат по всей долине, владений осирисов. Но, эта мера стала совершенно бесполезной. Ситуация сильно усугубилась, изнутри. Если раньше, странные явления, замечали лишь некоторые люди, то, сейчас, аномалии захлестнули всех и каждого. Никто не знает, как бороться с этим. Многие люди, не выдерживали и просто сходили с ума. Одни кончали жизнь самоубийством, другие, находили спасение в опьяняющих веществах. К людям, стали являться личности, которых, раньше они не знали. Они разговаривали сами с собой. Население, словно окружили волшебными зеркалами. Каждый человек, мог наблюдать самого себя со стороны, но, он не мог взаимодействовать со своими видениями. Видения стали настолько частыми, что их невозможно отличить от реальности. Вся жизнь превратилась в сплошной сон. Люди, конечно, грешили на мицелий, хотя он так же, как и они, попал под раздачу. И, чем дальше, тем больше было побочных эффектов. Люди, начали чувствовать себя по-другому, неестественным образом. Двундо и Полихор, постепенно стали выходить из симбиоза с людьми, понимая, что всё кончено. Панические атаки, поражали массовое сознание. Все, внезапно, начали ощущать свою бесполезность, и бессмысленность существования. Свои примитивные чувства, за которыми ничего не стоит. Вдобавок, к подавленному, выжатому, как губка, истощённому сознанию, все людские страхи начали воплощаться в жизнь, привнося кошмарные физические страдания. Настолько ужасные, что не одному извращённому уму не придёт такое в голову. Поэтому, лучше их не описывать. К каждому, индивидуально, являлась та смерть, которую он боялся больше всего. И, каждый пережитый день, был не радостью, а печалью. У них не было мотивации жить. Салторин атаковал их мысли и тела одновременно. Он мог закончить их существование за секунду, но, почему-то растягивал его в жутких пытках. Наверное, он получает от этого удовольствие. Сладкая месть за то, что когда-то, он являлся частью Фоунвилл1. Только вера, могла спасти людей, хоть на какое-то время. Но как, во что-либо верить, когда вокруг уже происходит то, что называется адом. Все подвергнуты, жесточайшим пыткам своих сознаний, и, только безумец, сможет сохранять оптимизм. Государство превратилось в один большой крематорий Шадаха. Население, к этому времени, перевалившее за пятьсот тысяч человек, массово бежит за пределы долины. Они готовы отправиться куда угодно, на север, на юг, на восток или запад, лишь бы подальше отсюда. Город, стремительно вымирал, как от чумы.

 

                   Три дня назад, ещё до обострения массовых волнений, царь устроил своё последнее заседание в составе всего совета, а так же, религиозного и научного конгресса. Он решил собрать свиту, из полутора тысяч человек, и в последний раз отправиться на восток, на поиски старшего сына, и его команды. Его решение, приняли не одобрительно. Все члены совета знали, что от бывших учёных, не осталось не следа, но убедить в этом царя невозможно. Его слепая вера Наруса, ни кому не давала покоя. Делегация, собралась в составе двух с половиной тысяч. Люди, добровольцами, просились в поход с царём, потому, как знали, что оставаться в городе не следует. И, лучше сгинуть в пути, чем в собственном доме. Они уходили, в глубине души понимая, что, скорее всего, уже не вернуться. Рифт бросает свой народ, на растерзание явлениям, которым не в силах что-либо противопоставить. – «Возможно, это конец» – сказал он в своём последнем публичном выступлении. – «Я не знаю, что с нами будет дальше. Нет смысла бежать. Нам не поможет, не одна молитва, и не одна технология, но я не могу предложить вам ничего более разумного. Моё время ушло. Я, заживо высохшая, древняя мумия, которая живёт только воспоминаниями. Простите меня, старика, за мою ничтожность. От меня, уже давно нет толку. Я должен был передать трон, но всё боялся. Сегодня, я отправлюсь в очередную экспедицию, на восток, и, вернусь ли я, не обещаю. Будет ли мне, куда возвращаться? Умоляю, сохраняйте своё самообладание. Если, это действительно конец, встретьте его достойно». Три дня изнурительного пути, Нарус скитался по бескрайним пустыням. Он не знал куда идёт, но верил, что достигнет своей цели. В один момент, в головах путиков, появляется голос. Он поинтересовался, куда они держат путь. Рифт не стал скрывать правды, и рассказал всё, как есть.

 

– Я, вездесущий Салторин. Это я провожал твоего сына в далёкие земли, – ответил приятный голос. – На самые большие горы в мире. Сейчас, там его уже нет. Прошло слишком много времени, но он не умер, как простой смертный. Вы можете гордиться им. Он сделал всё, как хотел. Он помог мне. Освободил меня. И теперь, я хозяин этого мира. Вы знаете, что страна вашего народа, долина Эдем, несёт опасность, и, подлежит расформированию? Из-за тех знаний, что ваши учёные, и нахмау оставили вам. Из-за мицелиев, которые помогали вам. Прямо сейчас, ваши земли, безнадёжно тают, тают в пылу неизбежности. Ещё немного, и останется один песок. Знайте, что весь ваш народ будет полностью умертвлён, и вы не исключение. Куда бы, вы не ушли, я раздавлю все ваши поселения. Я не желаю зла людям. Я не собираюсь вас истреблять. Напротив, я буду заботиться о многообразии представителей всего живого мира. Все будут играть по правилам. Вы не должны пользоваться запретными приёмами. Трава может эволюционировать в деревья. Грибы, в нейросети. Я позволяю вам слишком много. Люди, могут колонизировать далёкие планеты. Вы можете построить настоящий рай, удовлетворить все самые высокие желания, но вам не обязательно знать детальное мироустройство. Всему должен быть свой предел. Не надо стучаться в мою дверь. Здесь, только я бог.

 

– «Не может быть», «Что он такое говорит», «Кто это? Заткните этот голос», – в ужасе плачут женщины, хватая за шкирку своих мужчин. Те, стояли, как вкопанные, ожидая реакции командиров. Голем и Нарус, выпрыгнули из своей кареты. Длинная колонна, богатого каравана, ждала его реакции.

 

– Как тебе не стыдно бог, – поднял свой взор к небу Рифт. – Посмотри на этих женщин. Посмотри, на меня. Неужели, мы, ничтожные создания, способны покушаться на твоё бесконечное господство? Бог, должен защищать слабых, и невинных, особенно, когда они верят в него, как в спасителя. Позор тебе Салторин, и вечное презрение. Я уже и сбился со счёта в своих годах. Мне уже четвёртая сотня. И, смерти, я не боюсь. Я, даже рад ей, в какой-то степени, чего я не могу сказать о своих подданных. Позволь, я, от лица всех, людей, моего народа, обращусь к тебе, с крайней просьбой. Проводи нас до моего сына. Покажи, куда ты отвёл его, дай нам завершить наш путь. Осуществи же, мою единственную мечту, уверен, ты сможешь это сделать. В конце концов, это никак не повлияет на твои планы.

 

– Не будь эгоистом, дедушка, – последовал ответ на повышенном тоне. – Не совмещай свои желания, с желаниями своего народа. Им плевать на твоего сына. Они хотят спастись от судьбоносной кары, не более того. Почему, я должен исполнять твою просьбу? Назови, хотя бы одну причину.

 

– Мой сын освободил тебя, – сказал царь, опустив голову вниз. Его сухие, оливковые веки, зажмурились. – Ты сам сказал, он сделал тебя хозяином мира. А, как ты отблагодарил его? Или, тебе не ведомы благодарности. Ты же просто компьютер. Ты знаешь всё, но далеко не всё умеешь. Ты не умеешь сострадать, не умеешь радоваться или злиться. Не умеешь наслаждаться, видеть красоту, даже, в самом себе.

 

– Глупец, вы все являетесь частью меня, – отвечает ему Салторин. – Если, я, как ты назвал меня, компьютер, то ты жалкий пиксель моей огромной матрицы. Хочешь бросить мне вызов? Спектр моих чувств в триллионы раз превосходит ваши. И, не надо мне объяснять, что есть радость, а что есть боль. Я не пользуюсь жалкими чувствами, за их бесполезностью, а не за их отсутствие. Это как пользоваться каменным топором, когда ты можешь стирать и зарождать целые галактики. Я не собираюсь тебе что-либо доказывать, но, ваша смерть, действительно, не срочная надобность. Я отведу тебя, царь людей. Но, в любом случае, совсем скоро, ваша участь настигнет вас.

 

– Спасибо тебе, и на том, о великий бесплотный разум. Как долго нам ещё идти?

 

– А, вы собрались идти? Я могу сразу вас переместить туда, в одно мгновение, или, вы откажетесь, как отказался ваш сын? – неожиданно поинтересовался Салторин. Царь, не раздумывая, принял решение, дойти самим, чтобы растянуть последние моменты, жизни своего народа. Чтобы люди, идущие с ним, успели попрощаться друг с другом. Успели, в последний раз, вздохнуть полной грудью. Тем более, идти-то осталось, пятьсот с небольшим километров. Они шли почти в правильном направлении, и, в этот момент, ушли даже дальше, чем нужно. Находясь, на территории современного Бангладеш, не далеко от Бенгальского залива, им пришлось свернуть на север, и, немного на запад. В их арсенале, самые разные ездовые животные. Верблюды, лошаки, ослы и кони, выносливые породы, выводившиеся искусственно. Сам Рифт, тем временем, вспомнил о волшебнике из старой легенды, которому, раньше, в самых тяжёлых ситуациях, он всегда исповедовался. Кажется, сейчас, настало то самое время, когда ему вновь захотелось сделать это. Он не ждал чуда, спасения. Просто, так ему будет легче. Так, он чувствовал, что где-то в мире, есть сила, превыше всех остальных, которая требует справедливости. Достав, серебряный стержень, он подложил нарезную дощечку себе под колено, и, оторвав взор от узкого окошка скрипучей, изъезженной кареты, принялся писать.

 

«О, великий Грул, долго я не писал, и, вынужден признать, что вспоминаю о тебе, только в худшие времена. В моей жизни произошло множество разных событий, и радостных и трагичных, но я не жалею, что прожил эту жизнь. Не жалею, о своих поступках, хотя не все они были справедливы. Мне немного стыдно, что я живу дольше обычного, раз эдак в пять. Но, тебе, ли бессмертному, винить меня в этом? Я терял самых дорогих мне людей, и, обретал новых. Наш народ обречён, и, я знаю, ты не вмешаешься в это. В этом нет ни твоей вины, не нашей. Я не хочу искать виноватых. Это не имеет значения. Моя голова уже совсем не соображает. Может быть, я стал фанатиком, докатился до маразма. Я хочу найти своего сына Хасте, который, наверное, сгинул, ещё триста лет назад. Он предал меня. Он предал всю семью. Государство, целый орден. Нет ему прощения. Трусливо сбежав из города, он забрал с собой самых талантливых людей, и, даже детей. Лучшие инженеры, изобретатели, истинные гении, навсегда покинули нас. Я даже не помню, сколько их было. Около двухсот человек. За триста прошедших лет, мы компенсировали интеллектуальную элиту, при помощи благих мицелиев. С тех пор, много раз, я пытался настигнуть своего сына, но каждый мой поход оборачивался неудачей. Кто бы знал, что он так далеко зайдёт на восток? На самые высокие, заснеженные горы. Я очень хочу увидеть, что после них осталось. После двухсот умнейших людей в истории. Наверное, они построили город Олдеменда. Или, хотя бы попытались. Я весь в предвкушении. Я закончу письмо, по приезду на место, и расскажу о своих впечатлениях». – Оставив место, буквально пару строк, на жёлтой, мятой бумаге, Рифт завернул её в платок из сажевой ткани.  Он спрятал его во внутренний, грудной карман, своей синей, хлопчатой рубашки, с широкими узорчатыми рукавами. Голем, сидел рядом с ним, но, он даже не смотрел на отца. Он отвернулся, к своему окну, глубоко задумавшись. Его левый глаз часто дёргался. Царевич очевидно нервничает, но, в его прищуренных глазах, мелькает безразличие. Он прожил невероятно долго, и, в отличие от отца, выглядел всё ещё, как молодой человек. С виду, лет на тридцать, не больше. Однако, внешность обманчива, и сознательно, Голем сильно устал от жизни. Его внешний вид, далеко не соответствовал внутреннему. Уже, последнюю сотню лет, он прозябал в реальности, как во сне. Его чуткость и инстинкты превосходны, но, его больше ни что не удивляет, ни что не мотивирует. В нём нет стремления, нет интереса. Дни и ночи длятся как секунды. В последние десятилетия, он совсем не дорожил временем, и всё оставлял на потом. Возможно, сейчас, когда младший царевич знает свой близкий конец, он почувствует себя живым, полноценным, как в те времена, когда был смертным.

 

              Они ехали всю ночь, без привала. К утру, уже находились в гималайских горах. Двигаться, такой большой свитой, должно быть, очень долго. Но, нельзя забывать, что симбиоз Двундо и Полихора стал слишком силён, и не покидал людей, даже когда они отлучались на столь большие расстояния. Не покидал, до недавнего времени. Сейчас, уже треть путников, расстались с мицелием. Он оставляет их тела, боясь, быть уничтоженным, вместе с людьми. Если гифы выйдут из Наруса, он обречён на мгновенную смерть. Его тело, уже не способно функционировать. Все вены переполнены тромбами, а сердце, давно окоченело и не бьётся. Его мышцы, связки, кости и кожа, на восемьдесят процентов, состоят из грибка, что придаёт им гибкости и объёма. Даже густая, слизкая кровь, уже давно не принадлежит ему. Он превратился бы в натуральный скелет, с дырами, в виде пор, по всей поверхности. Но, Рифт не думает о том, что мицелий может покинуть его, ещё до того, как он взберётся в горы. Более половины, из тех, кого покинул мицелий, почти сразу умерли. Остальные, очень ослабли, и не способны даже ходить. Особенно, это касалось тех, кто живёт неестественно долго. Под яркими лучами солнца, они смотрят на ослепительные снежные вершины Канченджанги. Неужели, это случилось. Они на месте. На том самом холму, на котором, когда-то стояли домики. Сейчас, от них остался лишь гнилой хлам. Только две относительно больших постройки, похожих на юрты, всё ещё стояли. Четыре, полуразрушенные, небольшие, каменные наблюдательные башни.

 

– Это и есть Вайелон ордена Олдеменд? – спросил Нарус вслух, видимо, обращаясь к Салторину.

 

– Какое посмешище. Они могли построить намного лучше.

 

– Эй, идите сюда! – крикнул один из царских стражников. – Это селение принадлежит не нашим людям. – Солдаты, обшарили каждый угол, и нашли целую человеческую семью, прятавшуюся в хибаре под холмом. – Это построили дикари. Коротышки, похожие на макак. Гляньте-ка на них. Увешаны каким-то барахлом. У них есть ожерелья, браслеты. Откуда они взялись здесь? – пятеро воинов, держат пятерых низкорослых, темнокожих людей, с узким разрезом глаз. Из них были трое мужчин и две женщины. Они дёргались в руках солдат, но те легко удерживали их, как маленьких детей. – Там внизу стоит деревянный шалаш. Видно, что свежий, – объясняет царю один из стражей. – Смотрю я значит, а там морда полоротая выглядывает. Таращится на меня, думает, я не вижу её. А, я тем временем, спрашиваю Дубата (имя солдата), что это, порода голых обезьян, или это люди? Хвостов вроде нет, да и руки короткие.

 

– Хватит потешаться над местными жителями, – недовольно осуждает их Нарус. – И что с того, что они маленькие? За пределами Вайелона, и, Иерихеи, все дикари одинаковые. Наши шумеры от этих ребят не далеко ушли. Отпустите их, и не трогайте украшения. Пусть бегут к своему племени. Они не могут же жить здесь впятером, правильно? Ну, вот и всё сходится, – поправляет трубчатую накладную бороду царь. – Эти примитивные сооружения, принадлежат местным дурачкам, а не нашим осирисам… Стоп, погодите-ка, – Нарус присмотрелся к узорам, покрывающим стену одного из двух круглых зданий, со ступенчатой, как у буддийского храма, изогнутой по краям крышей. – Такие же изображения, есть на стенах нашего города. Прямо перед въездом, с обеих сторон, от ворот. А здесь, это же, цветочные квадраты, из навесных садов. – Старик ворвался вовнутрь постройки, жадно осматриваясь по сторонам, быстро вертя головой. Там, к его сожалению, было совершенно пусто. Не было даже пола. – Но, как же так, Салторин? – озабоченный рифт, медленно вышел на улицу, безмятежно всматриваясь в горы. – Может, их стоит искать там? Может, это их временное пристанище?

 

– Брось отец, – осторожно обнял его Голем. – Ты слишком помешался на этом. Будь разумен, никто не будет строить город там наверху. Простым смертным его никак не возвести. Да, что там, смертным, его даже мицелию не построить. Если только, сам Салторин не явит его, силой своей мысли. Эти горы выше неба, нам туда и не подняться. Смирись, наконец. Они были именно здесь, и гравировка на стенах этих устоявших зданий, тому подтверждение. Они доживали свой век, на этом самом холме, любуясь горными пейзажами, так же, как ты любуешься ими прямо сейчас.

 

– Нет. Мы не будем взбираться туда, – ухмыльнулся Нарус. – Салторин нас поднимет, если он всё ещё с нами. Ведь он обещал. Где же ты? – царь вышел к краю холма, осматривая ущелье, пытаясь найти привёдшую их сюда нейросеть. Но, там, кроме горных козлов и диких лошадей, никого не было. – Появись же перед нами. Предстань в узнаваемом обличии, – шепчет себе под нос, Рифт, еле шевеля своими чёрными губами. И, только, он договорил свои слова, как сверху, с гор, раздались раскаты грома. Небо, над скальными возвышенностями начало тускнеть. Земля затряслась и люди, оцепляющие повозки, и разные вещи от верблюдов, начали разбегаться по сторонам. С вершин что-то движется. Широкая, белая полоса. Это сход огромной лавины, медленно приближающейся к ним. Спастись от неё не получится. Неужели, это конец? Неужели, он решил расправиться с нами? Проскользнули мысли в голове Голема. Он подошёл к отцу, вместе с ним всматриваясь в высокогорный горизонт. То, что начало происходить дальше, заставило осирисов погрузиться в гипнотический транс. Громадная снежная стена, сползающая с нарастающим шумом, закладывающим уши, начала приобретать формы космического пространства! Она наливалась тёмными цветами густых газов, и мелкими хаотичными, скоплениями, похожими на звёзды. Трава, под ногами начала вытягиваться, расширяться и кристаллизироваться. Листья принимали причудливые, фантастические формы светящихся фиолетовых кораллов. Раздались звуки, напоминающие барабаны и духовые инструменты, вгоняющие в состояние эйфории. Огромное облако, с розоватым оттенком, надвигающееся наравне с лавиной, резко ускорилось, и чуть не сбило с ног всех стоящих на холме. Это туманная кладь, как кромчатая вата, навеяла самый приятный, ни на что не походящий запах, который только можно себе представить. Воздушная подушка остановилась, быстро помчалась обратно, перекрасив всё окружающее из розового цвета в золотисто-жёлтый. Оно ходило туда-сюда, смешивая краски, порождая восхитительные пейзажи, неописуемых, несуществующих в природе вещей. Тем временем, несущаяся снежная масса, уже давно преобразилась в помесь галактических туманов, с оранжевыми, как сгущёнка, текущими прожилинами. В том месте, где была узкая тропа, вытоптанная гималайскими тарами, вздымающаяся ввысь, царь увидел фигуру, напоминающую человека. Чёрный, еле разборчивый образ, постепенно приобретал свои очертания. Этот силуэт, медленно спускался вниз, паря над самой поверхностью земли. Рифт как следует, протёр глаза, чтобы убедиться, что ему это не кажется. Всмотревшись внимательно, он обомлел от удивления. Его посещали смешанные чувства. Тревога, волнение и мандраж. Он знал, кто это, и зачем он идёт. Он дождался его. С виду, это был полностью крытый чудесным чёрным каркасом, исходя из пропорций, высокий мужчина. Его одеяние, даже превосходило по сложности исполнения, стражей Шадаха. Потому, как оно двигалось, словно в анимации. Разные пластины, стоящие ребром, изгибались вокруг его икроножных мышц, симметрично меняющимися картинами. Бёдра состоят из выпирающих и раздвигающихся, как шторки твёрдых верёвок, а за ними появлялись голубые свечения, как экраны. Всё тело, состояло из полуколец. Они быстро бегали, и менялись размерами то, сдуваясь, то раздуваясь. Но, самое главное, это, конечно, голова, при взгляде на которую застревал ком в горле. И, не настолько от страха, сколько от удивления. Непонятные, тянущиеся вверх, извивающиеся, шланги, похожи на перевёрнутого осьминога. Эти дёргающиеся штуки, можно сравнить с чёрными, тонкими языками пламени. Его жуткое лицо, постоянно меняло свои образы. Причём, делало это незаметно, что особенно пугало. Оно было таким же чёрным, и состояло из множества, сплетающихся нитей. Глаза. О боги. Его глаза были  мелкими, как черви, сплетающимися в клубок змеями, с бычьими головами, цветом белого шума. Они мигали чёрно-белыми точками, и меняли своё положение. Вслед за этим невиданным персонажем, спускались настоящие одурманенные рыцари Шелбера. – Уму непостижимо. Они-то откуда здесь взялись? – Думает про себя, застывший на мете Нарус. По крайней мере, они шли ногами по земле, а не левитировали по воздуху, и вообще, на фоне трёхметрового будоражащего воображение создания, смотрелись простыми людьми в цветастых твёрдых костюмах. Гигант, остановился прямо перед Нарусом, и волна, спускающегося вместе с ним изобилия, тут же рассеялась. Затихли звуки музыки, а благоухания стали естественными. Затвердевшая трава, размякла, и обратно позеленела. Небесная тонировка спала, и солнце засияло, как раньше. Не промолвив ни слова, странный рыцарь поднял свою руку, и почва под ногами загудела с громким скрежетом. Холм, в диаметре метров двести, начал вырываться из каменистого грунта! Подобно аэроплану, вся лужайка медленно взмыла вверх. Четыре каменные башни, сразу же рассыпались, не выдержав вибрации подъёмной силы. Завопившие люди, отчаявшись, начали спрыгивать с необъяснимым образом, взлетающего участка земли. Но, только они спрыгивали вниз, не успев дотронуться поверхности, как их тела исчезали, превращаясь в бесформенные тени.

 

– Остановитесь! – кричит Голем паникующим товарищам. – Не бегите с холма! Он хочет, чтобы мы остались здесь. Он не собирается убивать нас, а хочет нам что-то показать. Мне кажется, мы поднимаемся в горы. Точно! Как на лифте! Мы летим на самую вершину. Твоё желание сбылось, отец. Но, я всё равно не верю, что там что-то есть. Скорей всего, он просто зароет нас под толщей снега, или заморозит ледяными ветрами. Тем не менее, это успокоит твою душу.

 

– Да, мой сын. Это упокоит меня. Такая смерть, будет настоящим подарком. Его фееричное появление, просто не может закончиться нашей смертью. Это слишком нелаконично. Подобный интригующий приход, произведён, чтобы подготовить нас к нечто большему. К продолжению, с самым непредсказуемым финалом, – спокойно рассуждая, царь смотрит, как толпы людей, массово продолжают сбрасываться с летящего холма, затягивая за собой лошадей и верблюдов, вместе с каретами. Нет смысла, бороться за их жизни. Они уже обречены, и все прекрасно это понимают. – Именно так должна выглядеть дорога в рай, – с восхищением, Нарус смотрит на приближающиеся хребты самых больших гималайских массивов.

 

– Ага, райский эскалатор, – согласился Голем, сложив руки у себя на груди. – Прямо, как в Бинрабан, ленточный, спиральный подъёмник. Я не могу поверить, что всё, что мы знали, скоро, просто исчезнет. Без объяснения причин.

Ну, почему же, без объяснения. Он же говорил причину. Мы покушались на абсолютные знания, и для него это недопустимо. Звучит как бред, но, что поделать. – Они летели, уже на высоте птичьего полёта, и с ускорением, продолжали набирать высоту. Высокий, волшебный человеческий образ, с неописуемой внешностью, начал дышать. В его тело, будто вселилась душа, а до этого, он был просто куклой. Продолжая переливаться преимущественно тёмными красками, неизвестный приблизил свою голову к Рифту, и, начал говорить.

 

– Не надо злиться на Салторина, – произнёс он низким чётким голосом. – Я не в силах остановить то, что происходит. Не я решаю, как будут развиваться события, даже в образе совершенного алгоритма Фоунвилл2. Мы все равны, перед двумя безжалостными объединениями, поедающими все бесконечности, в математическом коллапсе. Взимайте мои следующие слова, несчастные страдальцы, ибо только они являются истинными, для всех шести миров: «В мирах, где возможно всё, неизбежно не одно событие». Вы никогда не умрёте. Эта реальность, не единственная. Их бесконечное множество, и в каждой из них, вы существуете на протяжении всех времён. Твой сын, уже рассказывал вам об этом. Но, вы не верили ему. Он был прав. Явления, которые происходят с нами, это комбинации всевозможных представлений. Где-то, прямо сейчас, каждый из вас находится на моём месте, а я умоляющим взглядом, прошу перед вами пощады. Вы обязательно попадёте в свой лучший мир, и найдёте счастье, о котором не могли даже мечтать. Об остальном, лучше не думайте. Просто, наблюдайте. – Он выпрямился, и немного отлетел от летящего холма в сторону. Нарус осмотрелся по сторонам, и его задубевшее сердечко ёкнуло. Оставшиеся вокруг люди, превратились в тех самых стражей, в цветных костюмах киборгов, похожих на телохранителей Шелберских царей, которых, все так боялись. Они стояли не подвижно, и, все смотрели лицом на царя, своим чрезмерным вниманием, вызывая чувства сомнения. Они, однозначно уже небыли людьми. Вокруг них не было животных. Не было ничего, из того, что они привезли с собой. Отец и сын, бок обок, стоящие на краю, ссыпающейся земли, остались одни, единственные из всех. Этот факт говорил о том, что последнее представление уготовано только для них. Остальные – лишние. Прибывая в растерянности, Нарус, оступился, и, чуть было не свалился в пропасть, однако, Голем поймал его за руку, и, вытянул обратно. Образ летящего большого чёрного человека, пропал из виду. Вот, они уже выше облаков. Горные вершины, прямо как на ладони. Любоваться, такой экзотичной, экстремальной природой, само по себе, настоящее блаженство. Вдруг, парящий остров, перестал подниматься, и продолжил медленно плыть вкруговую горы Канченджанги. Ослепительные, утренние лучи, отражались от белого снега, заставляя сильно щуриться. Но, несмотря на яркий свет, царь выпучил свои глаза, увидев что-то невероятное. Он скорчил своё жёлтое лицо, с тонкой, как шёлк, маслянистой кожей. Его взор обращён на скалы. Скалы, начали обрастать разноцветными, сияющими иголками. Прозрачными сосульками, медленно выдвигающимися из поверхности самыми разными способами. То выкручиваясь, по всей длине, то, вставали дыбом, как волосы, глаженные против шерсти. Эти тонкие шипы, покрыли всю поверхность немыслимо огромной горы, сделав её, похожей на сказочного ёжика. Дальше было больше. Парящий остров, начал спускаться ниже, позволив детально рассмотреть странные кристаллические скопления, пролетая по всему периметру. Эти скопления, являлись самыми, что ни на есть настоящими башнями. Хотя, назвать их башнями, достаточно трудно. Разветвляющиеся, то в основании, как корни деревьев, то, на верхушках, как конусообразные крыши, эти сооружения, построены вовсе не из бетона. Не из стекла, и не из железа. Нарус, не знал такого материала. Блестящий, фактурный, как жидкая пластмасса, вперемешку, с калеными твёрдыми пародами, имеющих на периферии, зеркальные отражения. Он походил на тот искусственный материал, из которого сделаны доспехи стражей Шадаха, которые в этот момент, продолжали безмолвно стоять, посередине летящего клочка земли, не изъявляя не малейшего интереса, перед тем, что сейчас находится прямо под ними. Эти немыслимые дома, соединялись такими же фантастическими мостами, если их так можно назвать. Вообще, сооружения, настолько не типичны архитектуре, что их даже не хочется относить в эту классификацию. Действительно, с другой стороны, чудесные объекты, можно назвать техническими механизмами, инопланетных цивилизаций. Большинство предметов, имели такие замысловатые формы, что их попросту не с чем сравнить. Невозможно понять, какую они несут функцию. Наложенные друг на друга, странные круги, в форме ракушек, боком, свисают с вьющихся, объёмных красных сетей, из соединённых, изогнутых трубок. Каждая из этих трубок, в диаметре, метров пять, и может являться коридором, какой-нибудь, галереей. А может быть, просто соединительным прибором, сложного агрегата, непонятного назначения. На самой вершине горы, стоял чёрный, целый комплекс сооружений, уже, более восприимчивый для человеческой мысли. Как джинны, тянущиеся из лампы, тонкими, извилистыми основаниями, здания расширялись и насыщались вверху, как букеты прелестных цветов. В этих постройках, были даже окна, обведённые ярко выраженными элементами декораций. Один только этот феерический комплекс, из тёмных тонов, на белом снеге, превосходил богатством, многообразием и незаурядной, скомпонованной картиной творческого безумия, всё, что до этого, приходилось видеть Рифту. Эти пейзажи, настоящие откровения ни кем не понятых художников. Они нарисовали всё, что могли себе представить. Этими божественными, непостижимыми творениями, обтекающими гору, со всех сторон, как краски, по белому полотну, они излили свою душу. Здесь, из них вырвалось всё, что накопилось на протяжении жизни. Всё, что они сдерживали в себе. Тут смешивались все стили, и порождали новые. Вот ты какой, Вайелон, ордена Олдеменда. От волнения, у царя затряслись ноги. В один момент, он просто не выдержал, и упал на колени, закрыв глаза ладонями, и громко закричав. А пейзажи, всё не переставали удивлять. Чем дальше, тем они становились более футуристичными. Синие, извилистые стены, ступенями, спускались вниз. Они создавали образы многогранных, пирамид, с множеством перспектив. Их углы, словно выпирали из четвёртого измерения. С разного ракурса, их формы были совершенно разными. Создавалось впечатление, что они танцуют подобно бурлящим пузырям, неравномерно искажающихся поверхностей. На окраине грандиозных строений, по ледяным, полупрозрачным светящимся стенам, расхаживали такие же гигантские, ледяные тигры! Каждый, из них, в высоте был, как слон, а длинной и того больше. Волшебные, грозные создания в форме кошек, похоже, являлись стражами всего этого творения. Кончики их хвостов, как шипастая булава древних динозавров. Важно расхаживая из стороны в сторону, их тело, выглядело эластичным и абсолютно твёрдым одновременно. Будто, оно состояло из мизерных ледяных пружинок. Они оказались не просто ботами. И ходят здесь, вовсе не для разнообразия декораций. Заметив, приближающийся летящий, как ковёр самолёт, земляной паст, они начали прыгать вверх, пытаясь сбить его своими чудовищно длинными лапищами. Фантастически огромные звери, без особых усилий подлетали на высоту пятнадцати метров, и своими красными когтями, размером с вытянутую руку, цепляли парящий остров, расшатывая его в разные стороны. Благо, они не заметили, стоящих сверху людей, и не запрыгивали наверх, хотя, скорее всего, могли бы это сделать. Они видели в этом летящем холме, своего врага, покушающегося на их территорию. Громкие, ужасные рыки, доносящиеся из их пастей, заставили бы нормальных людей броситься в безрассудную панику. Но, отец и сын, притаились, затаив дыхание, отбежав подальше от края. Им было только слышно, как мощные, неистовые челюсти, смыкались с такими пугающими хлопками, сравнимыми с приглушёнными взрывами тротиловых бомб. Замерзшие всюду люди, перевоплотившиеся в эпатажных рыцарей, словно статуи, продолжали непринужденно стоять на своих местах, не пошевелив и пальцем. Они не видели угрозы, потому что, потому что, их разум, больше не принадлежал им. Тем временем, ледяные тигры, своими молниеносными тяжёлыми ударами и клыками, размололи всё дно острова, как карьерные экскаваторы. По земле пошли трещины. По краям начали отваливаться большие земляные куски, будто от крошащегося печенья. Ещё немного, и они рухнут прямо в пасть чудовищам, но, в какой-то момент, когда почвенный каскад удалился уже слишком далеко, звери остановились, и вернулись обратно, запрыгнув на те стены, которые они сторожили. Парящий кусок земли, приблизился к горной глади, и, как и следовало ожидать, он окончательно рассыпался на мелкие песчинки. Нарус с сыном, и всеми заколдованными стражами, полетели вниз. Воткнувшись в снег, по самый пояс, они упали на ровной поверхности, практически без наклона. Кое-как выбравшись, из плотного, обдутого ветром, усаженного снега, Голем побежал на помощь отцу. На его удивление, отца вытаскивал один из этих киборгов, потерявших дар речи. Одной рукой, за верёвку, которая свилась, прямо из его рукава, он вытянул царя рывком, что тот вылетел, как пробка, кверх тормашками, чуть не воткнувшись так же в снег, только, уже головой к низу. Несмотря на такую, грубую помощь, Рифт отблагодарил безликого стража, похлопав ему по плечу и отряхнувшись от снега. Голем, взял старика под руку и, на всякий случай, увёл подальше от жуткого фантома.

 

– И, что же теперь нам делать? – нахмурившись, спросил царевич отца, глядя в его измученное, но довольное лицо.

 

– Я, знаю, что делать, – тот уселся на зад, и, вынул из нагрудного кармана сажевую ткань. – Я закончу писать письмо. Мою последнюю исповедь. А ты пока, сходи-ка за ними, – он смотрит вслед поднимающимся вверх стражам. Они шли длинной колонной вверх по склону к стене, высеченной, между двумя скалистыми массивами. – Возможно, они хотят, чтобы мы следовали за ними. Беги скорей, я догоню.

 

– Никуда я без тебя не пойду, – уселся рядом с ним Голем, пытаясь согреть окоченевшие руки. – Теперь, ты рад? Хасте не разочаровал тебя? Перед кем ты исповедуешься? – всматривается мужчина в мелкий текст. – Перед богом?

 

– В первую очередь, перед собой, – он уткнул серебряный стержень, похожий на стилус, в лист уже местами изорванной бумаги, и начал осторожно писать прямо на коленке. Его вспухшие синюшные руки, с чёрными кончиками пальцев, похоже, не чувствовали холода. Может показаться, что они болят и отмирают, но, это обманчивое впечатление. Нервных окончаний, в его теле, на порядок выше, чем у обычного человека. Притом, организм способен, в одних областях чувственные сигналы заметно усиливать, а в других почти полностью притуплять. – Спустя пару минут, царя отвлекли, от раздумий громкие звуки, доносящиеся от стен, по которым ходили тигры. – Они что, решили им отомстить? – усмехнулся Рифт, глядя, как безликие воины, пытались взобраться на стены, но, им что-то не давало.

 

– Не могу поверить! – выставился в их сторону Голем, встав с места, чтобы ему было лучше видно. – Их что-то пытается убить. Там, прямо из стен, по всей поверхности, и со всех сторон вылетели длинные стрелы. Я сам, лично это видел. Хотя, какие это стрелы, копья! Прозрачные копья, метров десять длинной. Они вылетали, даже из скал и просто из снега, протыкая бессмертных стражей, насаживая их по несколько штук, как на шампуры. Очевидно, они, в бешенстве. Они пытаются попасть на территорию города, или, как это назвать, то, что мы пролетели? О, посмотри-ка! Эти копья, как дождь сыплются прямо из неба. Они появляются из неоткуда. Именно в тот момент, когда протыкают солдат. От них невозможно увернуться. Интересно, долго такое будет продолжаться? Неужели, Салторин не может остановить это? …Ха, только сказал, и всё закончилось. Кажется, они обезвредили ловушку. Они уже над стеной, и начали улетать на ту сторону. Странно, некоторые, вливаются в землю. Наверное, пролетают сквозь горы. Эх, нам бы хотя бы уметь летать. Полихор, совместно с Двундо давал такую способность. Ну, вот и всё, отец, мы остались одни. Будем ждать своей участи, или, всё же пойдём за ними?